Грани: Система Иерархии
Шрифт:
– Это ваше право и ваше решение. Не смеем больше вас задерживать.
Женщина с торжествующим видом вышла со своего места и напоследок громко хлопнула дверью.
– Вот именно потому я поставил ударение, молодые умы, имеющие способность к изменению. Если у человека нет плодов и уверенности в себе, то он будет искать оправдания своей неготовности, опасаясь всего, что не одобрено и на чем не стоит печать с рецензией Ольги или чьей либо еще, кто имеет в его глазах вес. Тот, кто имеет ум различать по плодам, как завещал Господь, не будет каждый раз требовать рецензии и одобрения, но будет иметь собственное
Несколько человек встали и направились к двери.
Ильин подождал, пока за ушедшими закроется дверь и продолжил.
– Если вопрос о ведении и неведении решен, мы разберем основные направления работы нашего центра и разобьем вас по исследовательским группам в соответствии с вашими возможностями и нашими потребностями. Руководители отделов, пожалуйста, подойдите ко мне.
– 10 -
– Ну и сколько осталось после первой недели? – массируя уставшие глаза, спросил Стас.
– Даже больше чем мы предполагали, из ста пятидесяти приглашенных на собеседование осталось сорок человек.
– Сорок человек? На чем отсеялись все остальные?
– Как всегда: каждый из них имеет свой особый путь, а значит особое мнение, что подразумевает особое призвание, но непонятно какое именно. Кофе будешь?
– Да нет, спасибо, не хочу кофе на ночь.
– Многие оказались ходячими британскими энциклопедиями, так выстроят фразу, что потом и сами не могут понять, что сказали. Послушаешь, говорят очень умно, да только непонятно. Можно понять отсутствие опыта, но не прощать же при этом избыток хамства? Целую неделю состязались в том кто круче – этакий садик на прогулке. Кто завернет фразу позаковыристее да поумнее, кто взъестся на кого-то, недопоняв не так сказанную фразу, в общем, подвижники.
– Что, так все плохо?
– Да как сказать – пожала плечами Альта – не все. За неделю образовалось некое подобие энергетического поля в коллективе, центром которого неожиданно для всех стала тихая, скромная девушка, та самая, из глубинки. Все кричат, пытаются переспорить друг друга, а та всего пару слов скажет, да так что прямо в сердце: у нее редкий дар примирения враждующих. Вокруг нее образовался вихрь сквозного канала и сплотились те, кто родственен по частотам, образовывая второй круг. Так что маленький, но результат.
– Не режьте меня живьем, – с трудом протискиваясь в приоткрытую шелку дверей, пробурчал Бисквит - насмотрелся я на них, во всех видах насмотрелся, оторопь берет и шерсть дыбом. Сидит, значит, щупленький, серенький интеллигент: все чин по чину, костюмчик приличный, тщательно зализанная лысина от умных книжек нажитая, очки на всю мордень, пардон, лицо. Умный весь такой, скромный, а чуть тронешь его залежи мозговые, враз понимаешь от кого обезьяна эволюционировала. Откуда только агрессия берется?
Альта ухмыльнулась:
– Я вижу, котика опять пробило на философию, это, наверное, надолго. Ладно, допивай кофе, я пока подгоню машину.
– Спасибо Альта. – Стас благодарно кивнул - Бискви, успокойся, ты не в Корее, никто не будет тебя резать, хотя всего за неделю
– Стасик, это низко, упоминать другому о его недостатках. Это был стратегический сбор информации.
– Ну как же, таскаться из аудитории в аудиторию и клянчить жратву.
– Повторяю – раздраженно хлеща хвостом ответил Бисквит – стратегический сбор информации, военная хитрость и никакого личного интереса - я можно сказать здоровье потерял, работая на благо родного центра. Ну, кто станет обращать внимания на кота? Вот и говорили при мне все то, что думают друг о дружке.
– На такого как ты трудно не обратить внимание: оскал бультерьера, походка крокодила, и коварство змея.
– Да ну тебя. Но факт остается фактом: в глаза говорят одно, за спиной совершенно другое.
– Думаешь, я этого не знаю? Начальный этап формирования личности, когда в коллективе начинается выстраивание связей соподчинения, миновать невозможно. Вполне естественно для них, что поначалу действуют и руководствуются теми методами, с помощью которых привыкли выживать на земле. Позже начинают разделять в понимании, что нельзя смешивать дружеское отношение и работу в тонком мире. Ведь по-дружески, по-человечески, можно простить какую-то слабость, закрыть глаза на несовершенство другого человека и прикрыть его духовные язвы, надеясь на исправление, то при включении на канал одна ошибка, всего одна, допущенная по неосторожности или по непониманию, ошибка может обернуться катастрофой и трагедией для многих, неся в себе разрушение, отражаясь резонансом по всех плоскостях. При включении строжайше запрещено привносить свое личное несовершенно видение, если оно не соединено с более высокой иерархической ступенью, что вносит корректировки во время работы при осознанном двустороннем общении. Но если нет такой корректировки, нет осознанного двустороннего общения – то кто их пустит в тонкий мир? Так-то, Бискви. Вот потому пока учатся, учатся общаться, принимая другого как есть, постепенно стяжая душевную чистоплотность, которую косвенно можно определить по уменьшению претензий к другому с таким же увеличением строгости к себе.
– Тебе не кажется, что мы заболтались, вспоминая твою подвижническую молодость?
– Да конечно. Альта уже, наверное, заждалась. Выходи, я закрою дверь.
Кот с грацией объевшегося удава вышел из кабинета.
– А не кажется ли тебе что вот такую чистоту душевную, по Серафиму Саровскому можно ожидать всю жизнь?
Ильин закрыл дверь и подозрительно покосился на кота.
– А про Серафима Саровского, откуда знаешь? Неужели по телевидению начали транслировать святоотеческие чтения?
– Ах, Стасик, каких только отвлеченных теорий я не слышал за неделю в нашем лягушатнике. Говорят красиво, слушать можно часами, вот только жалко, что говорят о том, чего не знают.
– Не обращайте внимания – Стас улыбнулся оторопевшему охраннику на выходе – это я так, просто мыслю вслух.
Охранник судорожно кивнул, не отрывая, однако глаз от кота который вещал на частоте доступной для простых людей.
Стас открыл дверь, незаметно для охранника придал ногой коту ускорение.