Грани судьбы
Шрифт:
— Этому может быть много объяснений, — заметил Йеми. — Начать с того, что опытный оборотень контролирует свои инстинкты даже при полном Умбриэле. А уж сейчас, накануне новоумбрия…
— Согласен, только опытный оборотень вряд ли отправится в город, где в любой момент может попасть в лапы Инквизиции.
— Может быть, у него на это есть очень веская причина, — не сдавался кагманец.
— Может быть, — зеленокожий Олх держался с абсолютным спокойствием, присущим тем, кто уверен в себе и своих силах. — Вот
Верзила отпустил эльфийку и с наслаждением откинулся на стену. Мирон бы с удовольствием последовал его примеру, вот только табуреты стояли на середине комнаты, куда уж тут откинешься? Если только затылком на пол.
— И что же именно? — спросил он, чтобы заполнить паузу.
— Оборотень лишен свободы. Он находится в заточении, потому и не оставляет никаких следов в городе. Сопоставляя это с историей о похищенной неким толийским наёмником маленькой девочке-оборотняшке, мы пришли к выводу, что речь идёт именно о ней.
— Мы? — переспросил Йеми.
— Я и мои друзья, — пояснил Олх, снова подавшись вперёд и приобняв эльфийку.
"А ведь они, похоже, на самом деле любят друг друга", — с удивлением подумал Мирон. Сам Нижниченко никаких чувств к Льют не испытывал. Её красота была слишком совершенной, слишком идеальной, слишком не человеческой, чтобы он мог воспринимать её как женщину. Это всё равно, что исходить вожделением по мраморной статуе. Для кинофильма — прекрасная идея, "Формулу любви" Мирон пересматривал не реже раза в полгода. Но вот для жизни — прямая дорога в психушку.
А вот Олх явно видел в эльфийке именно женщину. Красивую, привлекательную женщину. К счастью, свой интерес к ней он удерживал в границах, не мешающих разговору.
— Если добавить к сказанному то, что наёмник, похитивший девочку совсем недавно был в городе и покинул его только позавчера, — дополнила Льют.
— Даже так? — удивился Олх.
— Именно. Кто-то из друзей уважаемого Лечека выяснил вчера это в братстве наёмников. К сожалению, на кого работал этот человек, осталось загадкой.
— Значит, мы должны сделать это сами, — бодро потёр руки зелёнокожий.
— Интересно, каким образом? — Йеми продолжал играть роль вечного скептика.
— А вот подумай: кто может в городе обеспечить заточение?
— Власти, — усмехнулся кагманец.
— Могут, — кивнул Олх. — Могут, но это не они. Местным это слишком опасно: если что, то они потеряют всё. А какая выгода от оборотня может быть толстобрюхим из ратуши? Никакой. Ну, а если это были имперские власти, префект или наместник, то тогда бы Инквизиция оборотня не искала.
— Инквизиция не подчиняется наместнику, — не согласился кагманец.
— Хорёк хорьку глотку не перегрызёт, — парировал
— Понятия не имею, — честно признался Йеми, уже понявший куда клонит огр.
Что тут скажешь: можно только было винить себя за недогадливость. Всё просто кажется, когда отгадка уже известна. А пока не знаешь ответа, ходишь, ходишь, вокруг да около, а его никак не замечаешь.
Теперь же приходилось, как нерадивому ученику, внимательно выслушивать чужое решение. Интересно, сколько из того, что знает, расскажет ему Олх. И сколько он знает на самом деле? Во всяком случае, пока что огр останавливаться не собирался.
— Вот и выходит, что незачем. А кто кроме властей может оборотня удержать? Маги да священники, правильно?
Йеми убито молчал. Мирон, почувствовав, что пауза неприлично затягивается, постарался в меру понимания подыграть товарищу. Сделав неопределённый жест рукой, задумчиво промямлил:
— Пожалуй так…
Зеленокожий одобрительно кивнул.
— Богомольцев отметаем. Если этим понадобился бы оборотень, то они бы его у властей выклянчили. Или у тех же Инквизиторов. Значит, остаётся только маг. Умелый маг, способный удержать оборотня в неволе. Богатый маг, способный заплатить наёмникам за поездку в Кагман. И, кстати, маг у которого есть место в городе, где оборотня можно спрятать от посторонних глаз.
— Называй уж сразу имя, — предложил Мирон.
Верзила с интересом уставился на генерала.
— С чего ты взял, что я его знаю?
— Да ладно темнить. Разве в городе много магов, попадающих под твоё условие? Мне кажется, что сильных-то магов тут не больше дюжины.
Кажется, что-то такое Йеми вскользь упомянул во время морского путешествия.
— С полдюжины. Семь, если быть точным, — заметил Теокл. — Но кто из них?
— Перечисляй по именам, — предложил вошедший во вкус Нижниченко. — Сейчас мы выведем мерзавца на чистую воду.
— Архимаг Кожен, глава братства Мастеров Слова, — предложил изонист.
— Не он, — подал голос Йеми. — Кожен серьёзно болен, ему не до колдовства. Не то, что оборотня, кролика силой магии не удержит.
— А может, притворяется? Чтобы отвести от себя подозрения, — скептически предположил Нижниченко.
— Его постоянно навещает лекарь, один из лучших в городе, а значит — очень дорогой. К тому же, его дом наводнён родственниками, надо полагать, надеющимися урвать себе побольше из наследства, если богатый старичок отправится в мир иной. В таких условиях никакой обман долго не проживёт.