Грани сумерек
Шрифт:
– Скорее всего, не слишком далекие от истины, но про это при личной встрече поговорим. Ты вообще сейчас где?
– В электричке, которая везет меня в Москву. То есть туда, куда я не хочу.
– Понимаю, сейчас на природе куда лучше. Но ты же в курсе, Саша, что работа сама себя не сделает?
– Я безработный. Не поверишь, даже не в курсе, где моя трудовая книжка валяется. Как отдавали – помню. Куда ее потом засунул – нет.
– Вот на все у тебя отговорки есть. Ладно, сегодня у меня со временем швах, а вот завтра нам бы хорошо повстречаться и кое-куда прокатиться. Не скажу, что покойный
– Прозвучало убедительно, – отметил я. – Лады. Ты тогда позвони, скажи, где и во сколько встречаемся. И еще, надо до выходных управиться, потому что крайний срок в субботу утром я на родительскую дачу уеду.
На минуту у меня мелькнула мысль о том, чтобы с ним сейчас побеседовать еще и о предложении Дары, но я тут же отмел ее как несвоевременную. О таком лучше глаза в глаза общаться, телефон тут скверный помощник. Нет, Нифонтов и при очной беседе соврет – недорого возьмет, да еще невероятно правдоподобно, но там хоть какой-то шанс появится понять то, насколько он честен со мной.
Ну а что до покойного скандального журналиста – если Николай прав и он в самом деле не такой уж злодей, то особых проблем возникнуть не должно. Я его даже особо мучить не стану, тем более что практика показала бессмысленность данного действа. Не желают миньоны своего господина сдавать, ну вот просто ни в какую. Прямо беспрецедентная верность, которая в жизни не встречается и возможна только после смерти.
Кстати, надеюсь, мои собственные приспешники все же около дома обретаются, а не шатаются невесть где вместе или по отдельности. Кто знает, что им в голову придет? Не ровен час, чего натворят, и потом мне за них придется ответ держать. А Покон – это вам не земной суд, тут договориться не получится.
Анатолия я у подъезда не увидел, но зато в квартире обнаружилась Жанна, которая немедленно полезла ко мне обниматься, попутно ругаясь на чем свет стоит.
– Как ты мог уехать без меня? – верещала она. – У тебя совесть есть? Я тут сижу совсем одна, не знаю, в какой угол ткнуться!
– Слушай, ты прекрасно знала, где мы с Родькой находимся, – возразил ей я. – Вариантов не так и много. Опять же, я Толика предупредил.
– Все так, вот только я даже в лес войти не смогла, – насупилась девушка. – Прямо как невидимый барьер стоит, я в него тыкаюсь, словно муха в стекло, и все никак. То ли леший меня не пускал, то ли еще что – не знаю. Прямо как под куполом каким-то твоя Лозовка. Пришлось домой возвращаться. Я так злилась, так злилась!
Как любопытно. Надо будет с дядей Ермолаем поговорить, его это проделки или кто-то другой так распорядился.
– А где, кстати, наш Анатолий? – решил я перевести разговор в другую область. – Чего-то я его внизу не увидел.
– У Ряжских в доме дежурит, – пояснила Жанна. – Ну, или, может, он сейчас в офисе у Павла Николаевича ошивается. Старая кошелка нам неинтересна, она до сих пор в себя приходит, а вот муженек ее – другое дело, за ним глаз да глаз нужен.
– Все так плохо? – я проводил взглядом Родьку, который, выбравшись из рюкзака, отправился
– Как я и говорила, он тебя боится, – пояснила девушка. – А такие люди, как Ряжский, от страха дел наворотить могут о-го-го сколько. Спала я с одним таким, он как-то кокса нанюхался до одури и рассказал мне, что партнера своего заказал. И ведь не потому, что его долю хотел захапать, а потому что боялся того, что тот раньше него то же самое сделает. Да еще этот Антон, охранник его, только и делает, что ему в уши дует, мол, этот Смолин непредсказуем, вдруг в следующий раз чего похуже удумает.
– С чего он так на меня окрысился? – изумился я. – Вроде нигде друг другу дорогу не переходили. Да мы в первый раз увиделись в больнице у Вагнера. Неужто за тот случай с данными по неугомонным покойникам? Так вроде это мелочь, обычный рабочий момент.
– Люди разные бывают, – философски заметила Жанна. – Кому-то рабочий момент, а кому-то обида на всю жизнь. Вот он на тебя зуб и затаил. И ведь, сволочь такая, сам мараться не хочет, подбивает Ряжского стрелка на стороне нанять. Не в открытую, намеками, но мы же все взрослые люди, все понимаем.
– Стрелок – это уже перебор, – возмутился я. – Не хватало только!
– В этой ситуации успеть первым будет правильно, – обняла меня Жанна. – Тут или ты, или тебя. Мы с Толяном, конечно, руку на пульсе держим, но мало ли?
Может, она и права. Заодно Морану побалую живой душой. И еще лучше будет по-другому сделать. Если Носов поймет, что я не его подчиненный, и начнет себя хорошо вести, можно будет обмен сделать, а именно Антона Пухее отдать. Вообще два в одном выйдет, и все будут довольны. Кроме Антона, разумеется, но его мнение по данному вопросу никого не интересует. Потому что злоумышлять не надо.
Вот только Николай со товарищи в эту схему хреново вписываются. А ну как пронюхают про этот размен? Или донесет кто. Мир не без добрых людей, равно как и нелюдей.
За всеми этими мыслями я как-то незаметно взял да и уснул. Бессонная ночь и духота электрички сделали свое дело.
Разбудил меня, как и следовало ожидать, телефонный звонок. Впрочем, то уже чудо, что мои неугомонные друзья дали мне поспать аж до седьмого часа вечера.
– Да? – хрипло произнес я. – Слушаю.
– Я подумала, – прозвенел в трубке голос Ольги. – Ситуация, конечно, странная складывается, но в этом есть что-то неформатное. Вечер у меня свободен, так что если предложение в силе, то мы можем встретиться.
Интересно, это чистосердечный порыв или ей Александр объяснил, что надо пойти и со мной повстречаться? С него станется.
Впрочем, почему бы и нет? Лето, тепло, вечер, отчего же не прогуляться с девушкой по улицам Москвы, даже если она надумала примерить на себя образ Маты Хари? Кстати, да, в этом на самом деле есть что-то неформатное.
Или, как вариант, далеко идущее и существующее в моей голове только в виде разрозненных мыслей.
Через полчаса я вышел из подъезда и увидел довольно странную картину. Какой-то мужчина вручил водителю вызванного мной такси денежную купюру, после чего оно уехало в неизвестном направлении.