Грани Света. Хранитель

Четвергова Юлия

Агония. Душевная агония, — вот, что я испытывал. Словно меня разрывают на куски тысяча когтей. Словно Адский Огонь выжигает все то, что некогда звалось "Архангелом Габриэлем".

Это стало не просто предательством. Это стало моей личной Смертью.

— А я не желаю жить в мире, в котором нет тебя! — отчаянно проревел.

И Тьма внутри взяла верх.

Глава 18

Александра

Я

никогда не прощу себе то, что сделала. Никогда. Но иного выхода, кроме как притвориться, что я на стороне Каина, не видела. Габриэль… Мой Хранитель… Он смотрел на меня так, будто я не ножом его пронзила, а убила в нем всё. Предала. И я не выдержала. К глазам подступили слезы. Предательские слезы отчаяния и боли. Я не смогла выдержать его взгляда и отвела глаза.

Если я еще хоть немного посмотрю на него, то весь план спасения, хоть и шаткий, пойдет к черту.

От Каина не укрылось то, что мое безразличие к себе и остальному миру, которое я так искусно играла с момента, как Проклятый Сын рассказал мне свою историю, уступило место слезам. Но, к счастью, принял эти эмоции за другие.

— Не плачь, девочка, — он подошел ко мне, и стер слезу, скатившуюся по щеке согнутым указательным пальцем. — Так было нужно, ты ведь понимаешь. — я утвердительно кивнула. — Его кровь сейчас нестабильна, не Ангел и не Демон, и она необходима, чтобы этот отряд супергероев не смог уничтожить главные Врата, находящиеся под нами. Низшие Демоны же нужны для того, чтобы очистить этот насквозь прогнивший мир. Я обещаю тебе, что твоя жертва не станет напрасной. Те, кто попросят пощады или преклонят колени, будут жить.

И, пока Каин разражался тирадой о придуманном великом будущем, я сходила с ума. Меня выворачивало наизнанку, потому что я чувствовала прожигающий взгляд того, за кого хотела отдать жизнь. Но по-другому не получилось бы заставить Каина поверить, что я предала Габриэля. Мне нужно было пронзить своего Ангела. Только после этого Проклятый Сын перестал украдкой бросать на меня подозрительные взгляды, считая, что я их не замечаю.

Так я себя утешала. И верила, что поступаю правильно. Иначе, мне больше нет смысла жить на этом свете.

Крик боли огласил помещение. Не физической, нет… Габриэль отчаянно ревел, словно его разрывают на куски. Хотя почему, словно… Я ощущала каждую его эмоцию так остро, будто была с ним единым целым. Будто я — это он, а он — это я. И мне хотелось кричать также, но я лишь кусала губы до крови.

— А я не желаю жить в мире, в котором нет тебя! — отчаянно проревел Габриэль.

Это стало последней каплей. Я больше так не могу… Не могу не смотреть на него. Не могу делать вид, что мне все равно…

Я резко повернула голову в его сторону, но было уже поздно. Я запустила точку невозврата.

Габриэль изменялся. Крик боли оказался не только душевным, но видимо, именно она стала сильней физической, поэтому я и не почувствовала сразу, что с ним творится что-то неладное. Еще один его громкий крик, предвкушение во взгляде Каина, страх присутствующих Ангелов и Демонов, и мое отчаяние, — все срослось воедино.

А потом за спиной бывшего Ангела раскрылись крылья. Одно — черное, его крыло, а второе — кожистое, с острым когтем у изгиба, демоническое.

— Я не позволю тебе убить ее! Хочет она того или нет! — прорычал он, в легкую разрывая демоническую плеть.

В его руке появилась коса. Самая настоящая, как у самой Смерти… И тут до меня дошел весь смысл рассказа о его прошлом. Да ведь он и есть Смерть!.. Как же я раньше не поняла… Александра, ты самая настоящая непроглядная идиотка!

Я покачала головой, зажав рот руками, и шарахнулась в сторону от Каина. Ангелы и Демоны расступились, потому что Габриэль бросился на Проклятого Сына. Никто из присутствующих не желал вмешиваться в бой двух сильнейших существ. Как бы там ни было, но хоть капля чести в них осталась. Либо они попросту боялись. Были слабыми. Равно как и могли дать шанс Каину доказать, что он достоин быть их лидером. Вести их за собой.

Неуловимо быстрый взмах Косой, который Каин с легкостью отбивает материализовавшимся в воздухе мечом, похожим на саблю из-за своего изогнутого лезвия. Еще несколько яростных столкновений, высекающих искры, и Проклятый Сын иронично выдает, пристально глядя в глаза Габриэля:

— Неужто ты думал, что я не узнаю о ваших примитивных планах? — искривил губы, парируя очередной удар. — У меня повсюду глаза и уши. От моего взора ничего не укроется. Я — новый Надзиратель Мира. Мира, который возведу после полного очищения, пока Всевышний будет гнить в своей Роще, как некогда я гнил в темнице Ада. За что же ты сражаешься, Габриэль? Ради чего? Зачем ты так отчаянно стремишься отправиться навстречу Небытию? Я ведь так не хочу тебя убивать, иначе давно бы это сделал.

Габриэль не реагировал. Он просто наносил удары один за другим. Я огляделась вокруг. Ангелы и Демоны с недоверием, а кто-то со страхом в глазах смотрели на брюнета. Многие шептались, и я слышала обрывки их фраз.

— Невозможно… Падшие не могут вернуть себе былую силу, и уж тем более, ставшие Демонами…

— …А что если Каин лгал нам и продолжает лгать?

— …Сможет ли Каин одолеть Архангела, вернувшего свою силу?

— Зря мы встали на его сторону…

— …Мы все будем преданы Священному Огню…

Все их внимание было поглощено сражающимися. Это был мой шанс. Тот самый, единственный. Ибо Врата, напитавшись кровью Габриэля, начали расти, и мне нужно было что-то сделать. Они вырывались из-под земли, пытаясь придать себе форму гигантского монолита, разрушая все на своем пути. Стены и крыша, окружавшие нас, давно рухнули, но благодаря защите, которую Каин поставил на эту область, мы все еще были целы и невредимы.

Я пропустила часть того, что говорил Габриэлю Проклятый Сын, пытаясь сообразить, что мне делать дальше. Но пока единственным выходом, который я видела, был тот самый, ради которого я притворялась — убить себя. Но не в Священной области, как ее назвал Каин, а за ее пределами. Чтобы Габриэль мог убить Каина, а остальные смогли закрыть Врата.