Грани Света. Хранитель
Шрифт:
— Что… — живот неприятно скрутило в узел, а дыхание застряло в горле от понимания, что Проклятый Сын хочет что-то сделать Габриэлю. И только по этой причине я все еще жива.
— Лучше убей меня! — прошипела, дергаясь всем телом. Ярость охватила меня. И вместе с ней пришло желание бороться. Оцепенение и апатия спали. — Не смей заставлять его страдать!
— Он уже страдает. — Каин склонился ближе. Его лицо застыло в нескольких сантиметрах от него. Он играл со мной, будто кот с мышкой. Дразнил. — Ты знала, что Ангелы и Демоны любят только один раз? Судя по ошарашенному взгляду — нет. И я не про все те случаи
Я замерла. Сердце болезненно сжалось в осознании чего-то неизбежного, неотвратного. Того, что мы уже натворили. И это не исправить ни одним доступным способом.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила, уже заранее догадываясь, что ответит Каин.
— Как только ты умрешь, а твоя душа растворится в моей, Габриэль тоже пожелает исчезнуть. Но перед этим либо сослужит мне службу, сам того не осознавая, либо доставит серьезные проблемы. — и, судя по голосу, Проклятого Сына устраивали оба варианта. — Ангел Смерти стал бы отличным союзником, но в сложившихся обстоятельствах… Мы в любом случае с ним по разные стороны баррикад. И он это понимает. А полностью в этом уверился, когда отряд клоунов поведал ему о том, для чего ты мне нужна. Что ты — ключ к Раю.
Клоуны? Кого он имел в виду? Габриэль не один ищет меня? Я не совсем поняла, пугает меня эта мысль или радует.
Каин замолчал, отстранившись. Унеся с собой запах корицы, который уже начал разъедать ноздри, пробираться в легкие. Заложил руки за спину и взглянул в единственное окно, которое было в комнате. Мебели тут не было вообще, но скорей всего ее просто вынесли наружу, потому что комната была самой обычной, стандартной планировки.
И только алтарь с жертвой совсем не вписывались в эту картину.
Мысли о Габриэле причиняли обжигающую боль. Я должна была предотвратить его смерть. И свою. Но пока не знала как. Обреченность постепенно захватывала разум, ибо я не видела выхода. Освободиться я не смогу. А даже если и освобожусь, то с Каином мне не справиться. Я — обычный человек с непонятным душевным светом.
Хотя я бы никогда не назвала себя таковой.
Я, как и все, баловалась, порой доставляла родителям проблем, не слушалась, завидовала и ненавидела. Чем же я отличалась от других, подобных мне? Или это Всевышний методом «тыка» выбирал души, несущие в себе Свет? И неважно, какой образ жизни ты ведешь.
— Кто ты? — раздался мой голос, эхом отразившийся от стен. Каин стоял ко мне спиной, со сложенными за ней руками, и чего-то ждал. Или кого-то…
— Я тот, кого никто не любит.
Я тот, чей взор надежду губит.
Я — бич рабов моих земных.
Я — царь познанья и свободы.
Я — враг Небес, я — зло природы…
Возможно, мне показалось, но в его голосе слышалась горькая ирония. Он не стал цитировать последнюю строчку из поэмы Лермонтова. Но я и без него ее знала: «И видишь, я у ног твоих».
Как тесно моя жизнь переплелась с этой поэмой… Домечталась…
— А по-русски? — не сдержалась от ответного сарказма.
— Я думал, это твое любимое произведение. — похвастался своей осведомленностью о моей жизни. — И ты с первой строчки должна была понять, кто
— Демон? Враг Небес? Пытаешься захватить власть?
— И да, и нет. — Каин повернулся ко мне. Окинул сталью разноцветных глаз. В красной радужке горел адский огонь, а в голубой — небесный свет. — Я хочу даровать то, чего у меня никогда не было. Создать новый мир, где будет царить свобода и право выбора. От меня хотели избавиться, как только я родился. Маленький ребенок, который еще ничего не понимал. Но Ангелы и даже Демоны единогласно сочли меня угрозой. Заточили в адской темнице. Обрекли на бессмертное и мучительное существование. Я переживал пытки каждый божий день. Каждую минуту. Каждую секунду. — чеканил мужчина. И почему-то я испытала жалость к нему в этот момент, несмотря на то, что он хочет меня убить. — Я не мог умереть до конца, потому что бессмертен. А убить меня они не могли. За что Всевышний обрек меня на мучительное существование? — задал риторический вопрос, не ожидая от меня ответа. — Может, я и сам бы не пожелал родиться…
Под конец его голос сошел на срывающийся от ярости шепот.
И вправду, почему?.. Если так, то понятно, от чего Каин так ненавидит Ад и Рай. Почему хочет уничтожить наш Мир. Возможно, на его месте я бы поступила точно также…
— Каин. — впервые позвала его по имени. И добилась нужного эффекта — завладела его вниманием полностью. — Ты не обязан так поступать. Ты можешь жить обычной жизнью, как и другие Падшие. Ты ведь можешь попросить Бога об этом. Показать, что твои мысли и намерения чисты, что ты просто хочешь жить как все. Что ты не угроза. И никогда ей не был.
На миг, казалось, что я достучалась до ангельской стороны Проклятого Сына. Но это выражение быстро стерлось с его лица, сменившись решительной жестокостью.
— Нет, ты не понимаешь, о чем говоришь. Я никогда не смогу простить… Отца, — он с трудом выдавил из себя это слово, — за то, как он со мной поступил, не дав мне и шанса…
Я закусила губу, представляя этого маленького ребенка в темнице, который каждый день подвергался пыткам в темнице Ада. И при этом не сошел с ума. Немудрено, что он стал таким жестоким… И что хочет отомстить.
Все мои представления о Небесах, Ангелах и Боге, об Аде и Демонах, просто стерлись в пыль. Я всегда считала, что если Бог и существует, то он добр и справедлив. Что Ангелы — делают все для блага людей… А в итоге открылась и другая сторона медали. Как и с Демонами.
Я видела, как Ангелы угрожали мне и пытались убить, в то время как Падшие вставали на мою сторону. А теперь я еще и увидела всю жестокость Всевышнего, как его называет Габриэль.
Покачала головой.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось все это пережить, Каин…
Я не просила его освободить меня. Больше не стала просить отступиться от того, что он задумал. Просто не имела права, потому что действительно не понимала и не знала, что он пережил. Да и пророчество… Пьетро говорил, да и сам Габриэль рассказывал, что книгу Писания, в которой написаны Судьбы всех людей и даже божьих созданий, — не изменить. Так зачем попросту волноваться о том, что неизбежно?
Несомненно, я приложу все силы, чтобы выжить, но… Будь, что будет. Ибо в этот миг мне больше всего захотелось, чтобы Каин хотя бы на несколько секунд почувствовал, что такое быть счастливым…