Грани
Шрифт:
— А по моему, она вам не дала, — вымолвила Гала, разворачиваясь и выходя из аудитории, — вот вы на нее и злитесь.
Клин клином вышибают. Кто замочил некроманта в Мертвом Лесу, того не напугает даже декан. Именно так Гала интерпретировала свои сегодняшние выпады в адрес господина Никара. Которому когда-то даже перечить боялась.
Но это все там. На другой грани, а здесь кажется сном. Реальностью же был Королевский тракт, караван, а также столица в качестве промежуточного пункта назначения. Гала никогда не была в столице, и желание ее хотя бы чуть-чуть
Тот разговор, с Никаром, заронил в ее душу, пусть маленькие, но зерна сомнений. Спасение Вирлены — а нужно ли это Гале? В конце концов, декан прав в том, что лучшая и единственная Галина подруга — создание эгоистичное, избалованное и неблагодарное. Во всяком случае, сама бы Вирлена не пошла за тридевять земель кого-то выручать. Не говоря уж о том, что красавица-подруга — настоящее проклятье любой девушки, особенно «серой мыши» с репутацией «зубрилы». И Гала понимала, что дело тут не в Вирлене. Скорее, в том, кто ее похитил.
До того случая, на празднике сбора урожая, она и раньше слышала о колдуне Мадраксе и его кознях, но ее деревню до сих пор это несчастье обходило стороной. Мадракс для Галы и односельчан был кем-то вроде «дядьки из погреба» или какой другой детской страшилки. А похищение Вирлены стало как бы моментом истины. Стало ясно, что Мадракс реален, опасен, и, главное, его жертвой может стать кто угодно и где угодно. Весь вопрос в том, как к этому относиться. Можно — как большинство (все мы смертные), а можно попытаться бросить вызов вроде бы непреодолимой силе. Глупо? Да не очень, потому что в борьбе, хоть крохотный, но шанс есть. А если забыть и жить «как раньше», то нет даже мелкого шанса. И стать новой жертвой зловещего колдуна — лишь вопрос времени.
Привал. Дорога. Привал. На стоянке Михай с каким-то исступлением тренировался обращению с мечом. Он понимал — его умений достаточно лишь в схватке с безмозглыми мертвяками. А против разбойников, которые за оружие берутся, наверное, чаще, чем за ложку, их уже маловато. Погибать же экс-вышибале не хотелось, равно как и портить свою нарождающуюся геройскую репутацию.
Разбойники оказались поумнее, чем думал Михай. Они не стали прибегать к прямой атаке. Свистнула стрела, вылетевшая из-за кустов — и один из охранников каравана заорал, падая на землю. Стрела торчала из его глаза. Остальные воины, озираясь, выхватили мечи. Следующая стрела была искусно отбита ловким взмахом.
Недолго думая, Гала применила заклинание «невидимости» на себя, Михая и Бограда.
— Это ты классно придумала! — восхитился вышибала, — вот щас кто-то огребет. По полной, учтите!
Выпустив еще пять стрел, четыре из которых воткнулись в щиты, а пятая — в руку еще одного воина, разбойники отложили луки и выскочили из своих укрытий. Зазвенели мечи, зазвучали вопли погибающих.
У охранников, кроме Галы, Бограда и Михая, были кольчуги, а у некоторых и мечи. Разбойники же пользовались численным превосходством, и, к тому же, знали подлые приемчики. Поэтому охране каравана пришлось бы туго, если бы не вмешательство трех невидимок.
Одного разбойника Михай в упор проткнул мечом, а тот даже не успел сообразить, что произошло. Второго разбойника
— Колдовство! — заорал один из разбойников. Остальные было бросились врассыпную.
— Стоять! — прозвучал голос, привыкший командовать. Разбойники остановились, а на дорогу вышел еще один: здоровый, под стать Михаю, но старше и страшнее на лицо, — колдовство, значит? Я вам покажу колдовство!
Он поднял руку, в которой был зажат небольшой металлический предмет в форме пчелы. И, неожиданно, со всех сторон раздалось жужжанием и писк, а на караван сверху обрушилась живая черная туча. Мухи, пчелы, осы, комары, шмели — все они кружились над охранниками, пытались укусить, особенно, попасть в глаза, не защищенные ни шлемом, ни кольчугой. Побросав оружие, охранники закрывали головы руками, некоторые пытались спрятаться за повозками.
— Вот, блин! — только и мог сказать Михай. Его, как невидимого, насекомые не трогали, но плачевное положение охранников каравана было очевидно.
— Это главарь, — сообразила Гала, — или колдун банды. Короче, кто-то очень важный. Если его убить, скорее всего, разбойники разбегутся.
— Ага, — Боград вскинул лук и прицелился, — а ты можешь подобрать его амулет. Наверное, полезная штука.
Невидимая стрела угодила главарю в ухо, проткнув голову насквозь. Дико заорав от боли и страха, он рухнул на землю, роняя амулет. Насекомые, более неподвластные колдовской силе, бросились врассыпную, а охранники, с мечами наперевес, снова ринулись в атаку. Разбойники, деморализованные чужим колдовством и гибелью главаря, поспешили ретироваться. Все, кроме тех, до кого успели дотянуться мечи охранников каравана.
Когда удрал последний из выживших разбойников, Гала сняла заклинание «невидимости». Подойдя к трупу главаря, она подобрала его амулет, взяла двумя пальцами, разглядывая. Бронзовая пчелка. Как же ей пользоваться?
Боград меж тем деловито обыскивал трупы других разбойников. Делал он это привычно, как какую-то рутинную каждодневную работу. Добыча его была невелика — несколько золотых, да стрелы, которые он сложил в колчан.
А Михай радовался как ребенок.
— Как мы их, а?! Как мы их! — повторял он, панибратски похлопывая по плечу охранников.
— Как мы их, — перебил его Влад, — мы, не вы. Думаете, я не видел, как вы исчезли в самом начале боя?
— Слышь, ты, — Михай изменился и в лице, и в голосе, — а ты видел, как мы исподтишка разбойников резали. А как главаря с его пчелами пришили? Или, кто это сделал? Ты, что ли?
— Спокойно, спокойно, — вмешался дипломатичный Боград, — простите моего… друга, хозяин, он погорячился…
— Ты еще не видел, как я горячусь. Я еще и не так могу, — гневно засопел Михай, — всем горячо будет, если я погорячусь.