Грани
Шрифт:
— Не скажу точно. Внутри есть карта. Но примерно…
Он отломал ветку с ближайшего дерева, принялся чертить на влажном песке амёбу.
— Это хребет. Вот мы. По данным на позавчера Зона занимает территорию где-то вот такой формы. Крайние точки — бывший Магнитогорск, Степной, Спасский, Нижняя Колышма, Екатеринбург, здесь и здесь — вершины 960 и 1119.
— С размахом, хотя изнутри она намного больше. За счёт смежных пространств.
— Я знаю. Мы многое просчитали в смысле физики всех этих взаимопроникновений. Вобщем-то всё укладывается в квантовую схему строения времени-пространства. Как если бы было много двойников Земли, разделенных
— Исчезнет — узнаете, — буркнул я.
Вольным стрелком. конечно, хорошо быть. Но свернув шею Зоне, придётся думать, как жить дальше. И кто знает… А так всё какое-никакое прикрытие.
— Давай-ка поподробнее. Про официальный статус. Гарантии мне и моим людям? И не только людям, в случае чего?
— Полные. Мы вынуждены пойти на это. У регулярных частей нет ни опыта, ни того патологического везения, которое сопровождает сталкеров. Поэтому было решено выдать, как ты сказал, офицерский патент одному или нескольким командирам групп, действующих в Зоне. И опять же это невероятное везение — первым на эту сторону вышел ты. До нас сведения всё равно доходят. Уверен, в твоих действиях мало что изменится, но сам понимаешь, теперь у тебя и твоих бойцов будет… можешь назвать это каперским флагом. И ты как выдвиженец.
— Техника, снабжение?
— Если соглашаешься, всё что в наличии по твоему выбору, включая новейшие разработки. В том числе и на основе уже известных диковинок Зоны.
— Заманчиво. А что в наличии-то?
— Транспорт, оружие, средства личной защиты, получше, между прочим, твоих доспехов. И так далее.
— А пощупать?
— Здесь допуск, — особист постучал пальцем по пакету. — Без него я не смогу показать тебе добрую треть.
Я ещё раз взвесил все "за" и "против".
— Скажи, ты заранее знал, что я соглашусь? Ты же маг.
— Да какой я маг. Человек с расширенными способностями, полковник, начальник небольшого собственного отдела. Но был серьёзный перевес в сторону "да", нежели "нет".
— Давай сюда пакет. В дом, извини, не приглашаю, хозяйке ты не приглянулся.
— Я знаю, — простодушно хмыкнул особист. — Женская душа потёмки. Между прочим, меня Василием зовут. А ты Валерий.
— Я знаю, — улыбнулся в ответ я и протянул руку. — Значит так… Через неделю сможешь организовать мне пополнение? Штук десять новых самоходок, при народе и большом боекомплекте, ну и батальон-другой личного состава. Чтоб уже пороху понюхавшие были.
— Сделаю. Удачи.
г. Степногорск, резиденция Элен Уордер. Харальд
— Это получается, мы теперь вроде каперов? — озадачился исторически подкованный Олег.
— Он так и сказал. Хотя скорее спецкоманда. Но самое главное, что эти документы нас легализуют. Значит, нам не придётся искать потом пятый угол. Ещё этот товарищ, Василием его зовут, сказал, что организует техническую помощь. Завтра поедем на "Кречет" посмотреть, что там у них в заначке.
— Не кинут нас? — Лейла запустила в игру червовую восьмёрку. Олег скинул и Михалыч с недовольным урчанием отгрёб "домашнего" короля.
— Не
— Ладно. На сегодня задачи ясны. Отдыхать и всё такое. Элен приготовила комнаты, две на первом этаже и три на втором. В каждое всё что нужно есть. Я ушёл.
Дом Элен оказался не просто большим. Он был обширным. Ни в один из прежних визитов я не видел его целиком, не до того было. Я постоянно ловил себя на том, что действительно отвык от настоящей домашней обстановки.
В выбранной мною комнате на втором этаже не было ничего лишнего. Никакого намёка на поздневикторианский стиль, в котором выдержан особняк. Наше с Фрези логово было обустроено точно так же — поменьше мебели, побольше деталей.
Сначала я привёл в порядок снаряжение, вычистил броню и перебрал оружие. Без двенадцатикилограммовых объятий титана и кевлара я ощущал себя странно. Вроде легче, и в то же время чего-то не хватает. Разъятые на части доспехи лежали у входа, под вешалкой. Занятная смесь хайтека и вековых рецептов — камуфлированный кевлар, хитрый титановый сплав… и толстый нижний слой из вощёной кожи.
После неторопливого кайфа под горячим душем я переоделся и полез в небольшой холодильник. Пшеничное пиво в банках, мелкая разнообразная закуска. Уверен, что Олег с Михалычем сейчас не торопясь и со вкусом накачиваются чистейшей водкой, а Сандра учит Лейлу и эльфинь каким-нибудь европейским коктейлям. Каждому своё. Я натаскал на сервировочный столик кальмаров, орешки и прочее полагающееся по такому случаю, пошёл за банками.
Дверь, бесшумно открывшись, впустила Элен.
Умеет она наряжаться… — заметалась во внезапно опустевших мозгах одинокая мысль.
Она сменила свой строгий дневной наряд на нечто не то древнеегипетское, не то кельтское. Иссиня-чёрная накидка, обшитая тонкой серебристой каймой, белое платье с пояском. Мелкие искорки на вшитых в застёжки платья камнях.
Я нашёл в себе силы пихнуть локтём дверку холодильника.
— Элен… Ты что?
Чувствуя себя донельзя отупевшим от такого зрелища, я всё же сложил два и два. Пока я соображал, она одним движением освободилась от накидки. Уперев в лоб ледяную банку, я частично пришёл в себя. Металл выпал из руки. Я поднял накидку, завернул в неё Элен и крепко взял за плечи.
— Ты что?
Она смотрела на меня влажными дрожащими глазами. Я всё прекрасно понимал, но… Дело было не только в ушедшей Фрези и тех чувствах, что ещё во мне остались, Элен не привлекла бы только генетического импотента.
— Элен, не торопи события. Это свяжет нас. Понимаешь?
Кивнув, она попыталась скрыть слёзы.
— Я… Глупо, конечно, звучит… я решила, что тебе тяжело, что тебе нужно какое-то утешение. Я и так…
— Элен, сказать, что ты мне не нравишься — солгать. Знаешь, не так важно даже, почему ты пришла, но сейчас рано. Пойми, принцесса, рано…
Я отпустил её руки. Элен подняла глаза. Она долго-долго, пристально смотрела на меня, я взгляда не отводил. Вдруг она обхватила меня за шею, коротко и остро впилась в губы и убежала.
Чувствовал я себя полным идиотом. Но какими-то остатками разума понимал — по-другому не следовало поступать. Привязать к себе ещё одну женщину я не мог. Фрези не вернётся, и мы сами разорвали то, что нас соединяло. Но сейчас я должен быть один. Без сердечных привязанностей, без эмоций. Открывшийся в Зоне нюх на опасность настойчиво напоминал о себе.