Грани
Шрифт:
— Вот. Новенькие. Ходят на спиртовых элементах, двигатели электрические. Ведро этанола на триста километров. Полурубка и борта бронированы, два слоя стали с прокладкой из кевлара. Выдержит крупнокалиберную пулю. Увезёт шесть человек и тонну груза, скорость около восьмидесяти по суше, шестьдесят по воде. Нравится?
Мы закивали. Девятиметровый катер-вездеход смотрелся не просто функционально — он был красив.
— И ещё. Сзади… — псайкер нажал что-то, склонившись в полурубку к щитку. Между двигателями поднялась ручная турель с незнакомого вида пулемётом или скорострельной пушкой небольшого калибра. Толстенький ствол длиной
— Тоже на основе некоторых вытащенных из Зоны артефактов. Электроразгонная пушка. Восемь миллиметров, стальные снаряды с урановой иглой внутри, масса тридцать два грамма. Четыреста выстрелов в минуту. Пробовали сделать быстрее, но ствол тогда изнашивается на глазах. Упаковки вон в тех ящиках, шестой ряд, третья стопка. Ну и что присмотрите ещё. А я пошёл. Удачи.
За два часа мы навыбирали себе и оружия, и боеприпасов, и снаряжения. Загрузили транспортёры и свободное место в одном ховере, два других взгромоздили талями сверху на "Ханомаги", и вернулись к дому Элен.
Инвё и Эвис, остававшиеся здесь, встретили меня странными взглядами. Обе как-то молча и почтительно отошли с крыльца, хотя места пройти там хватило бы двум таким как я. Собираться нам было раз два и обчёлся, вещей у каждого ровно столько, что на себе унести. Михалыч, освоившись с лёгким управлением ховера, как ребёнок гонял на нём по короткой улице взад-вперёд, пугая рёвом винтов жителей окраины.
Я выходил из дома последним. Послышался быстрый топоток — Элен сбегала по лестнице. Остановившись в двух шагах от меня, она опустила взгляд.
— Нет твоей вины ни в чём случившемся. Тогда ты просто послужила проводником чьей-то воли… найти бы его и шею свернуть.
Последние слова я почти прорычал. Элен, избегая касаться меня, приблизилась. Я чувствовал на щеке её дыхание.
— Береги себя, — прошептала она и ушла, закрыв лицо руками.
Сев за штурвал второго ховера, я обернулся. У широкого крыльца, вновь невидимая для других, стояла Элен. Она кусала губы и, совершенно ясно, с трудом сдерживала слёзы. Ну и дела…
Отведя глаза, я пробормотал в гарнитуру:
— Поехали.
По словам особиста, за это время удалось обнаружить и взять под контроль ещё два устойчивых места, где были входы в Зону. Почти под контроль, как само собой разумеющееся, уточнил Василий. Он отметил на карте оба прохода. Поинтересовался, откуда у нас такая хорошая карта Зоны.
— От Чернова, говоришь… Загадочный тип. Последний раз его видели на разгроме колонны вот здесь, — Василий отметил точку карандашом. — Потом вроде бы он засветился у Ганса Барыги, но это не подтверждено. И той самой поры о нём ни слуху ни духу. Но примерно неделю назад одна наша разведгруппа запеленговала странные сигналы из логического центра Зоны, из этих вот секторов. Сигналы модулированные, но до сих пор к ним не подобран ключ. В общем, будет возможность, займись.
Я понимающе кивнул и мы расстались. Ясное дело, что Блэк попытался докричаться хоть до кого-то, но ни одна из официальных сил не пошлёт отряд прямиком в котёл девяностых секторов, где сходятся все аномалии и вся чертовщина Зоны. Да никто туда не полез бы по своей воле. Кроме Блэка, которому и так уже, похоже, жизнь не в радость… и меня. Мне нужно расковырять всё это сплетение мутных интриг, чтобы понять, кто отнял
Мы отмахали по асфальту в сторону посёлка Полевой километров тридцать. Возле Полевого был развёрнут большой лагерь. В сторону расходилась грамотная трёхрядная запретка. Здесь явно не зелёные срочники стоят.
На КПП хмурый от недосыпа капитан принял документы. В них мне были сразу навешены майорские звёзды, по факту командования двумя сотнями личного состава и наличия укреплённой базы. Капитан просмотрел сопроводительный лист, подписанный начальником "Кречета" генерал-лейтенантом Цвирко.
— Порядок. Езжайте. Значит, за посёлком вёрст на пятьдесят порядок, по потом по сторонам смотрите. Там леса есть, мало ли какая хрень могла завестись.
— Спасибо. Учтём.
В Зоне головой всегда вертеть надо, если хочешь её подольше на плечах проносить.
Начало мая. Зона. Поместье. Харальд.
Если не считать пары мелких стычек с железноголовыми, до поместья мы добрались без приключений. Под твёрдой рукой Сергея Второго, Яски и Нессы здесь навели такой порядок, что хоть картину пиши. Я втянулся обратно в этот ритм — работа, управление, походы, какие-то каждодневные дела, но иногда в сердце отдавались неясные уколы, а однажды под вечер, ровно на закате, его как будто сжала ледяная рука. Я едва не свалился от боли и помутнения в глазах, но удержался.
На исходе второй недели, обойдя поместье, я убедился, что оставляли мы его в надёжных руках. И ещё пришло сорок два человека, почти все из отдалённых анклавов, бывших среднеуральских городков. Вечером я собрал всех наших, чтобы рассказать новости снаружи и узнать что происходит здесь. Долго ли коротко, но часа через три я сложил в голове новую обстановку. Рад я ей не был.
Разведывательные отряды псоглавцев у границы семьдесят шестого сектора налетели на ранее там отсутствовавшее укрепление железноголовых. Отмечая на карте привязки к сведениям, которые Нессе передавали лохматые молодцы Барахая, я увидел, что железноголовые аккуратно берут в охват те сектора Зоны, что у нас считаются центральными. В северо-восточной части стали чаще появляться летуны, и мы по прежнему не нашли ни одной их наземной базы. На крайтов уже стали охотиться как на деликатес, повыбив их почти начисто. Где-то в лесистых секторах, между тридцать первым и сороковым, пропали две колонны военных исследователей, не иначе на хищные заросли нарвались. У Ганса были гости, но кто, так и не выяснили — ночью подъехал бронетранспортёр неизвестной модели, вплотную к крыльцу, через час так же уехал. На территорию разведчики сунуться не решились — огромные овчарки мигом почуяли бы их.
Уже затемно, когда мы наконец рассказали друг другу все новости, я разогнал народ, попросив остаться Нессу. И задал прямой вопрос:
— Ты хорошо помнишь мать?
Она пожала плечами.
— Не очень. Мы долго не жили вместе. Мне было около двадцати шести, когда мы последний раз виделись. После этого ещё три или четыре раза встречались… мельком, как вы говорите. Это было перед самой войной.
— У неё была воспитанница. Ты знаешь об этом?
— Конечно. Она всегда появлялась в обществе симпатичной молодой девушки, только последний раз без неё была.