Граница джунглей
Шрифт:
– Убивать? – Дикобраз недоуменно заморгал. – Но это совсем плохо! Почему ты говоришь, что это хорошо? Ты хочешь умереть?
Выдра пожал плечами, хмыкнул. Пожалуй, использовать юмор в разговорах со свистуном было пока рановато. Проще надо быть, проще.
– Я выразился неправильно. На самом деле так: я сказал своим хозяевам-анчанчу, что больше не буду убивать яхи. И они сказали, что пришлют вместо меня другого анчанчу, чтобы он притворился яхи и убивал вас дальше. А еще сказали, что увезут меня отсюда и отпустят на свободу. Но на самом деле они
– Да, убьют, – согласился Хилати, кивнул лохматой головой. – Потому что ты хороший, а они плохие. И я снова говорю тебе: уходи со мной, я тебя спрячу. А эту штуку, – он ткнул когтем в экран, – мы оторвем и кинем в реку. Она захлебнется и перестанет кричать. И никто тебя не найдет.
– Нет, мы сделаем по-другому, – сказал Выдра.
– Как?
– Сейчас расскажу.
И Выдра рассказал.
Глава 12
Сменщик появился намного раньше, чем рассчитывал Выдра – за два часа до заката. Выглядел он совсем не так, как ожидал Выдра.
Выдра стоял у палатки, сложив руки на груди, и наблюдал, как к нему вперевалочку идет человек в скафандре. Правда, «жук» не был огненным – не имелось у него ни карабина, ни шокера, но ситуации это не меняло. Если там, внутри скафандра, был настоящий боец, то шансы его убить Выдру были очень высоки. Стая шпионских стрекоз кружила в воздухе вокруг пришельца. Спектакль под названием «Битва деградантов» снова надвигался на Томаса.
– Привет, – сказал Выдра. – Чего ты так принарядился? От москитов спрятался? Собираешься драться со свистунами в скафандре? Ты не догонишь их в этом прикиде, свистуны бегают будь здоров…
– Сначала мы подеремся с тобой, – заявил жук неприятным высоким голосом, искаженным микрофоном. – Не забыл, о чем вы с Клопски договаривались?
– Что, прямо сейчас начнем?
– Прямо сейчас.
– Может, сперва кое-что обсудим?
– Нечего обсуждать. Время не терпит.
– Ты хотя бы разденешься, дружище? Тебе положено раздеться, насколько я понимаю.
– Хочешь увидеть меня голым?
– Мечтаю.
– Сейчас увидишь.
Человек расшнуровал ботинки, стащил их с ног и кинул в сторону. Затем одним движением расстегнул молнию комбинезона, стянул его и начал аккуратно складывать, оставшись в набедренной повязке и шлеме – в таком вот экзотическом сочетании. Выдра стоял с отрытым ртом, совершенно обалдев, сердце его колотилось от дурных предчувствий. Он не верил своим глазам.
Мускулистое стройное тело, покрытое, как и положено, разводами искусственной грязи. Широкие крепкие бедра. И не слишком большие, но отчетливо выпуклые женские грудки.
– Мать честная, – сказал Выдра. – Да ты, никак, женщина?
– Женщина. А ты что, имеешь что-то против женщин?
– Они что там, с ума посходили? Как ты будешь драться со свистунами? Они раскидают тебя на запчасти за полминуты.
– Не раскидают. Самцы-деграданты вообще не могут драться с самками – инстинкты у них такие. У меня солидное преимущество: я могу на них
– Ты понятия не имеешь о свистунах. Они совсем не такие, как их представляют подонки с телевидения. Свистуны – вовсе не звери.
– Кончай трепаться, Выдра, – заявила женщина. – Ты, кажется, успел соскучиться по воле? Давай сделаем наше дело и вали на все четыре стороны. У меня нет желания долго наблюдать твою гребаную морду.
«Гребаная морда»… славное выражение, ничего не скажешь. И очень знакомое. Не говоря уж об этом знакомом, почти не изменившемся за последние шесть лет, почти девичьем теле.
– Амаранта? – сипло спросил Выдра. – Ты?
– Сколько раз говорила тебе: не зови меня Амаранта, мать твою! – заявила Оса, стаскивая шлем с головы и встряхивая черными волосами. – Я – Оса. Считай, что Амаранта сдохла.
Она могла не прятаться под шлемом, Выдра все равно не узнал бы ее лицо. Физиономия Осы, искаженная голографическими проекторами, представляла собой стандартный мордоворот самца-деграданта. Но вот этот хриплый стервозный голос… Выдра отдал бы дорого, чтобы не слышать его больше никогда.
– Амаранта, ты жива?
– Нет, умерла! – захохотала Оса. – Перед тобой зомби, ходячий труп. Чувствуешь, как от меня тянет могилой? Видишь, как черви шевелятся под моей зеленой кожей?
– Ничего не понимаю…
– Ты никогда ни черта не понимаешь. Купился на дешевый трюк, позволил зацапать себя ганимедским копам, и в конце концов все равно оказался здесь, на острове. Не лучше ли было согласиться работать сразу, без выпендрежа и своих шаманских штучек? Заработал бы хорошие бабки, как это сделаю я, без проблем вышел бы отсюда и спокойно женился на своей японской шлюшке…
– Что значит трюк? Я что, не убил тебя?
– Это был бутафорский нож, – сказала Оса. – Лезвие ушло в рукоятку, рукоятка присосалась к телу, вылилось пятьдесят граммов бордовой краски. Я едва не померла от смеха, когда ты решил, что я откинула копыта. Ты даже пульс мой не догадался пощупать. Элиминатор, называется…
– А там, в полиции, знали, что ты не умерла?
– Естественно. Спектакль был расписан как по нотам.
– А этот псих, инспектор Санхинес, тоже был в курсе?
– Еще как в курсе. Вспомни – именно он тебя уболтал, разложил все по полочкам и заставил во все поверить.
– Но он же сопротивлялся, не хотел меня отдавать…
– Не хотел он, как же… Говорю тебе: все схвачено, тебя развели быстро и грамотно. Единственная проблема – то, что ты упрямый как мул. Я ведь предупреждала их, что ты заартачишься, начнешь отлынивать и гадить. Я предлагала высадить меня на остров вместо тебя, я сделала бы эту работу чисто и красиво. Нет, Клопски уперся – твоя фактура ему, видите ли, понравилась, субстрат у тебя хороший, а я женщина, нужно использовать слишком много анимации, титьки убирать в каждом кадре… Вот и допрыгались – придется теперь за тобой подчищать.