ГРАНИЦА
Шрифт:
Словно шёпотом о неизвестном
По секрету всем нам говорят
Языком не земным, поднебесным…
Каждый слышит в их речи своё,
Благодарно и грустно кивая,
Иль не слышит совсем ничего,
Что-то там про себя напевая.
Мы деревьям не так уж важны
Для беседы от случая к случаю.
Это нам они очень нужны,
Одиночество чтобы не мучило.
ОСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ
Деревья
Свой летний, праздничный наряд.
Дожди нам день и ночь сравняли,
О чём-то лишнем говорят.
И мы опять другими стали,
Как небо цветом под асфальт.
БЕЗ ЛИСТВЫ ВСЕ ДЕРЕВЬЯ КОРЯВЫ
Без листвы все деревья корявы,
Проливным обнажёны дождём,
Неказисты, но так же упрямы,
Как и мы, когда верим и ждём.
Огрубевшие чёрные ветки
Ловят наспех лишь то, чего нет,
И похожи на ветхие клетки –
Никакой в них не спрятан ответ.
Так и мы, в ожиданьи метели,
Начинаем весну предвкушать,
Вспоминая, что летом хотели
Из себя что-то воображать.
И теперь, хоть стремится ненастье
Нам о чём-то своём подвывать,
Будем помнить, что главное счастье –
О себе всё доподлинно знать.
ВЛЮБЛЁННЫЕ
Она смотрела на него во все глаза,
Не находя мгновения для слова,
Потом прильнула, как весенняя лоза,
Увиденное проживая снова.
Он приобнял её тогда смелей,
Зовущими руками выражая чувства,
И клятвы не было тех рук верней –
В молчании признанье безыскусно.
Они стояли, как бы не в себе,
Предчувствуя зависимости бремя
В объединившей их сейчас судьбе…
И ощутимо замедлялось время.
ПОЭМА О СЫНЕ
В любви, в мучениях рождаясь,
Не зная, сколь продлится век,
То подчиняясь, то сражаясь,
Идёт по жизни человек.
Когда страдая, чуть не плача,
Проклятья молвя про себя,
Когда в смущеньи страсти пряча,
Молитву скорбную творя.
Всё ищет правильных решений
Вопросов малых и больших
Без потрясений и крушений
Духовных принципов своих.
А что – своё? Оно – откуда?
Из недр каких восстало в нас,
Что зачастую до абсурда
Мы требуем, за разом раз,
К себе безмолвного вниманья,
Но осужденья тех обид,
Которыми непониманье
Чужих проблем нам сразу
Двойной подход в душе лелеем:
К себе – один, ко всем – другой,
Не ценим, что сейчас имеем,
Что рядом, прямо под рукой.
И, напрягая силу воли,
Ума способности решать,
Фантазий ветреных раздолье,
Хотим свободою дышать.
Хотим хотеть, но без оглядки
На то, что хочет ближний наш,
Потом хотим, чтоб взятки гладки
С нас были за любую блажь.
А чуть не так, воспрянем в гневе:
«Останусь я таким, как есть!» –
Не ведая, что суть мгновенья:
Таких, как мы – и чисел несть.
Любовь – безмолвная надежда,
Что будет сын любовью жить:
Не как зарвавшийся невежда,
А правду светлую любить.
Отец дал человеку волю
Свободным к истине прийти,
Отмерив испытаний долю
Препятствиями на пути.
И дал законы поведенья,
И знаний преподал урок,
Надеясь – не уйдут в забвенье
Они в пыли земных дорог.
Но мало человеку знаний,
Полученных в урочный час,
Вошедши в силу, ждёт признаний,
Чтоб чтили все его указ.
Готов считать к себе любовью
Лишь то, что душу веселит,
А всё, что трудно или с болью,
Его всенепременно злит.
Себя воспитывая жаждой
Любовь к себе боготворить,
Готов с Отцом сын повод каждый
В соперничество превратить.
Желая встать с Отцом на равных,
Он скажет, беспредельно смел,
Слова надуманной неправды:
«Я стал таким, как ты хотел!»
Отец свободы не отнимет,
Но сын, гордынею томим,
С тех пор свободу ищет в битве
С Отцом непонятым своим.
И одиночество наградой
Настигнет сына наконец,
И неизбывно будет рядом,
Как раньше рядом был Отец.
И пустозвонное пространство
Его плотнее окружит,
Навязывая жуть убранства
Их хитроумнейших пружин,
Которыми он будет скован,
Не понимая – отчего
Он должен снова, снова, снова
Отца отвергнуть своего.
Но средь сладчайших удовольствий,
В чаду страстей, в пылу забот
Сын помнит – это только гости,
А где-то там Отец живёт…
Потоком жизни увлечённый,
Сын обретёт своих детей,
И к истине тем приобщённый,
Прозреет смысл прожитых дней.
Себя в своих увидев детях,
Он будет твёрдо убеждён:
Держать в любви людей вот этих