Границы безумия

Селман Виктория

– Протыкатель выкалывал жертвам глаза и отрезал гениталии. Что еще?

Фэлкон опустил взгляд, потом снова посмотрел на меня.

– Он поливал их оливковым маслом.

Глава 16

Мальчик лежал на полу возле дивана, сдвинув красную бейсболку с Человеком-пауком на затылок. Одной рукой он подпирал подбородок, другой гонял по ковру игрушечный вертолет «Белл Джет Рейнджер» с желтой полосой вдоль фюзеляжа.

Взрослые, как всегда, обсуждали скучные темы: цены на бензин, ремонт дороги и прочую никому не интересную чушь.

Он

откинул с глаз челку. Уже слишком длинная, однако, к счастью, пока никто не заметил. Раньше его стригла мама за кухонным столом, но папа сказал, что хватит, и его стали водить к Энди-парикмахеру в резиновом фартуке и с жуткими ножницами. Тот даже не стряхивал волосы, попавшие под футболку.

– Эй, кудряшка, хочешь конфетку? – спросил дедушка и протянул мальчику коробку с шоколадным драже.

– Да! – Тот вскочил.

– Что надо сказать, молодой человек? – вмешалась мама.

– Пожалуйста, – недовольно, сквозь зубы буркнул мальчик.

Дедушка подмигнул. Мальчик улыбнулся в ответ.

Он приподнял на коробке крышку. Края у нее были зазубренными. Совсем как у зубастых пастей на Хэллоуин. Конфет осталось немного, почти все съели; только в самом низу красовался последний ряд шишковатых коричневых зубов. Мальчик схватил разом несколько и запихнул в рот, пока мать не успела его осадить.

– Я все вижу, – с улыбкой предупредила та.

Отец тоже на него посмотрел, но улыбаться не стал.

– Сладкоежка какой! А теперь давай, расплачивайся за конфеты, – сказал дедушка и подставил щеку для поцелуя.

Мальчик наклонился к нему.

– Ага, попался! – закричал дедушка, схватил его и стиснул в объятиях.

Мальчик какое-то время сидел у него на коленях, ему было неудобно. Дедушка слишком жарко дышал в ухо, а борода больно колола шею.

– Кому налить чаю? – заглянула в комнату бабушка.

Глава 17

– Оливковым маслом? – удивилась я. – Но зачем?

Может, наш Протыкатель – шеф-повар или фанат здорового образа жизни? Кем бы он ни был, масло, видимо, имеет для него особое значение.

Подпись серийного убийцы – некая печать, которую он оставляет на трупах. Не ради банального самоутверждения: маньяк психологически не может поступить иначе. Без этого он просто не получит удовольствия от своих действий. Или, как говорил наш любимый Тед Банди [11] , не сумеет кайфануть.

Почерк убийцы со временем меняется. Эволюционирует и его подпись. Некрофилы, например, с каждым разом наносят жертве больше увечий. Однако в целом сама форма подписи остается неизменной. Для преступника она критически важна, профайлеру же помогает понять, что творится у маньяка в голове.

11

Тед Банди – американский серийный убийца, насильник, похититель людей и некрофил, действовавший в 1970-е гг.

Видимо, для Протыкателя оливковое масло на жертве имеет принципиальное значение. Но с какой целью он их поливает? И что это может о нем сказать?

– Не знаем. Вся надежда только на тебя, – признался

Фэлкон. – Мы будем очень рады, если ты присоединишься к команде. Ты – лучший аналитик-профайлер из всех, что у нас есть, и как никто другой разбираешься в психологии серийных убийц. Ну что, ты с нами?

В голову пришла одна мысль. Я ведь совсем недавно еле-еле выбралась из глубокой бездны. Если буду участвовать в расследовании, придется опрашивать скорбящих родственников. Видеть их боль, их горе… Не скачусь ли я обратно в черную дыру? Стоит ли так рисковать?

Взгляд невольно упал на фоторамку на столе у Фэлкона. С фотографии улыбалась его жена: кудрявая брюнетка с ямочками на щеках и крохотным золотым крестиком на шее вроде того, что носила католичка из поезда.

«Это он сделал. Ты должна кому-то рассказать».

Я обещала себе, что докопаюсь до истины и выясню, в чем заключалось ее предсмертное желание. Помощи ребят из Скотленд-Ярда я не ждала, но, будучи здесь, наверняка сдвину дело с мертвой точки. Я получу доступ ко всем возможным базам данных. Не говоря уж о том, что поспособствую поимке самого прославленного серийного убийцы наших дней.

Старший инспектор, видимо, почуял мои сомнения и решил надавить.

– Дело серьезное. Оно вызовет огромный общественный резонанс. От нас наверняка будут требовать немедленных результатов. Думать некогда, в любой момент могут появиться новые жертвы. Скажи, что ты с нами, и я представлю тебя команде.

– Буду рада помочь, – с улыбкой выпалила я, пока не успела одуматься.

– Отлично. – Фэлкон пожал мне руку. – Что ж, пойдем знакомиться?

Мы вернулись к лифтам, спустились на пятый этаж и прошли в другое крыло, очутившись в большом зале, битком набитом людьми. Повсюду висели белые доски; со всех сторон трезвонили телефоны. Главный оперативный штаб.

В дальнем углу я разглядела Пэдди Динвитти – веселого ирландца, который одно время работал вместе с Дунканом, гоняя с ним на пару наркоторговцев и прочую шваль.

Пэдди перехватил мой взгляд, поднял руку и ухмыльнулся. Кроме него здесь были и другие ребята, служившие в свое время с Дунканом. Я улыбнулась. Хорошо, что в команде есть знакомые лица.

– Зиба, это инспектор Найджел Фингерлинг. – Фэлкон хлопнул по плечу мужчину с короткой стрижкой и тонкими губами. У того нервно дергалась щека. – Он вчера тоже был в разбившемся поезде. А еще он чемпион по судоку и имеет черный пояс по джиу-джитсу. Найджел, это Зиба Маккензи. Ее муж был из наших. Она – первоклассный психолог-криминалист, профайлер. Помогла раскрыть несколько весьма заковыристых дел.

Фэлкон подтолкнул меня вперед, при этом покровительственно придерживая за спину.

Я спрятала улыбку. Ни к чему обращаться со мной, словно с безутешной вдовой, которая чуть что срывается в слезы. На моей прежней работе это я доводила людей до истерики.

– Рада встрече, – сказала я, протягивая Найджелу Фингерлингу руку.

Отчего-то он выглядел до ужаса знакомым. Было такое чувство, будто я где-то его встречала. Если не в коридорах Скотленд-Ярда, значит, на вокзале или в поезде… Хотя, наверное, просто разыгралось воображение. Мне ведь сказали, что вчера мы были в одном месте. Сила внушения и все такое.