Границы реальности

Выговский Роман

Содержимое сумки высыпалось на стол, Кристин осталась довольна: всё, что нужно, и даже несколько ампул обезболивающего. Удовлетворенная находкой, доктор вернулась в номер, но Луизу не застала. Первое, что бросилось в глаза: пленник лежит на полу в совершенно иной позе, по гладкой поверхности паркета стремительно расползается алая лужа…

«О Боже!»

Кристин стрелой метнулась к мужчине, осторожно осмотрела увечья. Судя по всему, повреждения были нанесены в область паха, но, чтобы узнать наверняка, раненого следовало повернуть на бок. Кристин проворно

перевернула мужчину на спину, взгляд тотчас упал на ужасную рану. Половые органы мужчины отсутствуют, вместо них зияет страшная, с рваными краями рана. Складывалось впечатление, что гениталии попросту оторвали.

– Боже мой, – сорвалось с губ, – за что же она его так?

– За то, что они сделали со мной, – злобно прошипела Луиза, звонко лязгнул взведенный курок, дуло обреза уставилось на Кристин.

Лицо девушки перепачкано кровью, также как руки и грудь. Голубые, прежде выразительные глаза выглядят мутными, безумными, красивые полные губы обезобразила жуткая гримаса.

– Луиза, что с тобой? – изумилась Кристин, голос даже не дрогнул. Сострадание пересилило и страх, и волнение. – Что они сделали с тобой, бедная девочка?

Всего на мгновение в безрассудном взгляде Луизы проблеснуло то человеческое, что ещё осталось. Отчаянье, смешанное с болью и страхом, безысходность. Кристин изумилась глубине безнадёги в глазах блондинки.

Луиза не выстрелила, искреннее сочувствие чужого человека заставило умолкнуть безумный рев Гаввана: «УБЕЙ! УБЕЙ ЕЁ! Она опасна для нас! УБЕЙ!» Луиза не убила. Из глаз брызнули слёзы. Смешиваясь с кровью на лице, ручьем текли по красивым щекам к гордому подбородку, срывались вниз… Оружие упало на пол. Луиза бросилась к Кристин, обняла и зарыдала. Словно ребенок.

– Что здесь произошло? – с порога пробасил Рино, едва завидев перепачканных кровью женщин.

Кристин не ответила, заплаканная Луиза жалась к груди, лицо блондинки опухло от слёз.

– Всё хорошо, девочка, всё будет хорошо. Он уже умер, он не сможет тебя обидеть. Никто тебя не обидит, – тихо шептала доктор Банни на ухо Луизе, – мы с Рино о тебе позаботимся.

– Он у меня внутри, – сдавленным голосом промолвила блондинка, – они оба у меня внутри. Я их ненавижу и себя ненавижу.

Кристин застыла в изумлении, не знала, что ответить Луизе, как утешить.

«Возможно, у девочки душевное расстройство на почве страха или паники». Но интуиция подсказывала иное. Догадка тревожно колола в затылке. «Девочка говорит правду, – осенило Кристин, – она не сумасшедшая, у неё действительно внутри кто-то или что-то».

– Кто они, Луиза, кто у тебя внутри? – осторожно спросила Кристин, продолжая поглаживать девушку по голове.

– Твари, мерзкие твари, – Луиза всхлипнула, – они будут искать меня. Это он убил Сэндерса, он убил… и выпил его. Теперь он сильнее, гораздо сильнее.

– Он выпил его кровь?

– Не кровь, его самого, – ответила Луиза, – убивает он ради удовольствия. А затем пожирает плоть. Он тварь, мерзкая тварь. Как же я хочу убить его!

– Так, –

вмешался в разговор Рино, – а теперь объясните мне, зачем вы оторвали яйца этому парню. Я бы и сам с радостью это сделал, – Бритва ухмыльнулся, – но сначала следовало его допросить.

– Я знаю всё, что знает он, – голос Луизы звучал тихо и сдавлено, – я могу ответить.

Рино взглянул на изуродованное тело, лежащее в луже собственной крови.

– Это ему за Энцо, молодец, крошка, – рассмеялся итальянец.

Отец Талли, разделавшись, наконец, с бутылкой виски, зашел в комнату. Старик безо всякого интереса посмотрел на окровавленное тело и сказал:

– Да упокоит Господь его душу.

– Нет, – возразила Луиза, – души там нет и не было никогда, в том человеке жило зло, а теперь оно живёт во мне.

– Святой отец, – обратился Рино к преподобному Талли, – ваш покойник лежит в соседнем номере, а этого хоронить не надо, мы сами его зароем где-нибудь в пустыне. Он не достоин быть похороненным по-человечески.

– Самоубийца? – поинтересовался викарий, сухие пальцы ловко откупорили новую бутылку.

– Да, кроме того, ещё и сумасшедший. Сам себя связал – а затем отгрыз сами видите что, – ухмыльнулся Рино.

– Да, чего-чего, а такого видеть не приходилось за всю долгую жизнь, – покачал головой отец Талли, – да простит его Господь.

Кристин забрала Луизу в ванную, стала приводить в порядок. Девушка сняла окровавленную одежду, стала под душ. Обнаженное тело радовалось горячим струйкам воды. Кровь местами успела присохнуть, приходилось тереть мочалкой.

Кристин заботливо смывала запекшуюся кровь с Луизы.

«Бедная девочка». Взгляд доктора упёрся в пятна крови на своей одежде, руках. Решила принять душ. Одежда отправилась на пол, Кристин зашла в душевую к Луизе. Теплая вода струйками сбегала по загорелому телу блондинки, Кристин про себя отметила, что девушка находится в прекрасной форме.

Неожиданно для доктора блондинка развернулась, красивые длинные пальцы принялась аккуратно мочалкой смывать кровь с её груди и рук. Изящные кисти Луизы нежно касались большой, пышной и высокой груди Кристин, темно-розовых сосков, тонкой талии и широких бедер. Касания были нежными и чувственными настолько, что доктор мгновенно расслабилась, повинуясь какой-то странной силе.

– Ты так помогла мне, – прошептала на ухо Луиза, – большое тебе спасибо.

Губы девушки чувственно коснулись стройной шеи Кристин, та вздрогнула.

Чувства нарастали каскадом, блондинка ласкала языком её соски, опустилась на колени, стала целовать живот – Кристин не сдержалась, застонала от удовольствия.

Рино мигом услышал сладострастные стоны, на суровом лице блеснула улыбка. Обувь торопливо отброшена в угол, итальянец бесшумно зашел в душевую.

Перед ним стояли две невыразимо прекрасные обнаженные женщины. Луиза выглядит стройней и изящней, в то время как Кристин выделяется пышностью груди и завидной шириной бедер. Капли воды покрывают их упругую кожу, в глазах горит страсть.