Гранит науки и немного любви
Шрифт:
От мысли, что Тшольке теперь будет при каждом случае виснуть у Лазавея на шее, стало противно. Видеть не смогу её самодовольной рожи!
Глухое недовольство продолжало бурлить, когда Тшольке в компании подруги распахнула дверь и небрежно потребовала найти какую-то книгу.
– А ты, смотрю, всё учишься… – она ткнула пальцем в том «Иных рас». – Толку-то!
Промолчала, чтобы не ответить грубостью, достала её карточку, сделала отметку и отправилась за книгой, демонстративно освещая себе путь магическим светляком
Но я схитрила, отправив светлячок плыть дальше между полками – задала путь движения зазубренным в Школе иных заклинанием, а сама притаилась, решив подслушать разговор. Мысленно сделала зарубку: заскочить к Юлианне, чтобы выпытать все подробности любовных дел магистра боевой магии. Уж она-то в курсе всех сплетен!
Подруга Осунты жаждала подробностей, и Тшольке частично поделилась ими, наверняка зная, что завтра об этом станет говорить вся Академия. Оказалось, что отношениям всего пару недель, до этого они просто иногда спали вместе. Лазавея всё устраивало, а вот Осунту нет.
Любила ли она Эдвина Лазавея? По её словам, да. Нет, слово «любовь» Тшольке не произнесла, зато её подруга обронила: «Рада, что на твои чувства ответили. Из вас выйдет отличная пара!»
Фыркнула, попытавшись представить этих двоих в мэрии, – картинка показалась нелепой. И неприятной. Наверное, потому, что мне Лазавей нравился.
Этого ещё не хватало: ревновать к преподавателю! Но одно я точно знала: скорчу мину, когда увижу их вместе, а то и какую-нибудь гадость скажу этой выдре, если виснуть на нём станет.
Одёрнула себя, напомнив, что шла за книгой. Только внутри всё бурлило от негодования.
Книгу я практически швырнула на стол, пожелав приятного чтения.
– Не в духе? – поинтересовалась Осунта. – Сколько знаю вас, госпожа Выжга, вы никогда не отличались вежливостью.
Так и хотелось ответить, что то же можно сказать и о ней, но сдержалась, до крови закусив губу.
Тшольке ушла, а я всё не могла успокоиться, расхаживая из угла в угол. Нечего было и думать об учёбе, поэтому убрала том на место, забросила тетрадь с записями в сумку и отправилась ставить защитный контур.
Выпустив на волю горгулью, обернулась, глянула на дома преподавателей. Меня тянуло сходить туда, только зачем? Глупостей мне только не хватало! Пусть Эдвин Лазавей спит, с кем хочет, мне и дела нет. Да он и сам говорил, что со студентками ни-ни…
Вспыхнула, осознав, о чём размышляю, и ущипнула себя, чтобы выкинуть из головы эту чушь. Да, Осунта Тшольке мне не симпатична, да, Эдвин Лазавей вызывает симпатию как мужчина, но это не повод для бурного проявления эмоций.
Успокойся, Агния, поделись новостью с друзьями, погадай, во что выльются отношения магистров, и живи своей жизнью. Мало ли, кто там с кем целуется. У тебя куча забот – семестр на
Только новое платье я себе все равно куплю. Магистр Лазавей читает у нас курс «Теория сущностей», который, к слову, первой лекцией в первый учебный день. Надеюсь, Светана не станет возражать, если мы сядем поближе.
Ох, неужели я с преподавателем кокетничать собралась? Знаю, что нельзя, но нестерпимо хочется. Хотя бы, чтобы Тшольке перестала задирать нос. Да и вообще он красивый, умный, сильный, понимающий… Приплыли, Агния! Здравствуйте, семнадцать лет! Если ты его обнажённый торс в окне вспоминаешь, то плохо дело.
Или это просто апатия после Хендрика прошла, и мне снова общения с противоположным полом захотелось? Ксержик ведь мужчина темпераментный, мне от него могло что-то передаться. Приставала же к Лаэрту во время беременности и с Липнером целовалась.
Одним словом, Агния, выкинь из головы чужие любовные дела и хорошенько проветри голову, а то вылетишь из Академии как пробка из бутылки.
Светана с Лаэртом дожидались меня внизу, у столика для писем. Судя по обрывку разговора, они обсуждали какую-то вечеринку. Завидев меня, в один голос закричали:
– Как, ты ещё не одета?!
Недоумевая, полюбопытствовала, почему должна быть при параде.
Светана закатила глаза:
– Ты на луне живёшь? Доску объявлений читала?
Признаться, не обращала внимания на бумажки, пришпиленные в холле. Всё, что нужно, узнавала в деканате, а после работы хотелось отдохнуть, а не тратить время на разглядывания инструкций для первокурсников.
– И что там? – расстегнула шубу и сняла платок.
– Вечеринка. Официальная. Празднуем день святого Йордана.
Совсем из головы вылетело! Неудивительно: прошлый праздник покровителя Академии встречала в дороге, погружённая в заботы о младенце. Так что гуляли без меня.
Что ж, веселье ещё никому не вредило, особенно после откровений магистра Тшольке. Только что-то не заметила я никаких приготовлений к празднику: ни бумажных фонариков, ни гирлянд, ни толп студентов в парке. А, нет, студенты имеются, куда уж без них!
Оставалась одна проблема – Марица. Вдруг эта егоза проснётся, пока я балуюсь пуншем и отплясываю трепака?
Уложить дочь спать – целая история. По-моему, легче описать движение импульса, чем добиться тишины и покоя от неугомонной Марицы. Стоило ей научиться ходить и говорить, как головная боль стала моей постоянной спутницей. Как только Светана не выставила нас вон?
Дочка подросла, ей понадобилась кроватка, но студенты – существа находчивые, вот и мы умудрились впихнуть ее в нашу комнату. И обитательница этой кроватки сейчас исполняла концерт по заявкам, проверяя на прочность деревянную решётку. Вот почему ей не спиться?