Гранит науки и немного любви
Шрифт:
Магистра позабавил мой боевой настрой. Он не поддавался, сосредоточенно выискивал глазами удобный плод, а затем пытался его ухватить.
И вот осталось всего одно яблоко.
– Ваша очередь, Агния, но всё равно не вытянете, – подтрунивал Лазавей.
– А если вытяну, тогда что? – парировала я. – Вы освободите меня от наказания?
– Ничего, просто продолжите барахтаться в холодной воде.
Помнил ли магистр о том, что пообещал на Омороне? Кажется, помнил, потому что не стал интересоваться, что я имела в виду. И предстоит мне
Сосредоточилась и предприняла попытку укротить яблоко. Не вышло. Не получилось и у Лазавея.
Но я упрямая, собралась и поймала его под аплодисменты собравшихся. Хлопал и магистр, заверив, что ему ничуть не обидно.
Лучшей в Академии, впрочем, я не стала, но настроение улучшилось. После пунша – так особенно.
Победитель – студент четвёртого курса с Факультета активного чародейства – получил целую кадушку яблок и теперь не знал, что с ними делать.
Начались танцы, во время которых забылась, вспомнив вечеринку в Школе иных, забралась на стол и зажигательно отстукивала ритм каблучками. Справедливости ради, не я одна стремилась к небесам, оказавшись в хорошей компании.
Со стола меня стащил Лаэрт и закружил в замысловатом эльфийском танце. Я не поспевала за другом, ноги смешно болтались в воздухе, выписывая па по собственному желанию и разумению. Потом меня выловил Липнер, ещё какой-то парень – и понеслось…
В конце праздника объявили танец, на который дамы приглашали кавалеров. И я решилась. Пунша внутри плескалось достаточно, сердце и разум пришли к согласию.
Лазавей стоял неподалёку. Без Тшольке. Он не танцевал, а беседовал с магистром Тревеусом, деканом нашего факультета.
– Разрешите вас пригласить, – чтобы не передумать, на одном дыхании выпалила я.
Магистр обернулся, недоумённо глянул на меня. Не расслышал? Может, и к лучшему? Тихо уйду и потанцую с Лаэртом, если эльфа никто не занял. Даже если и так, кавалер найдётся: я у стенки не застаиваюсь.
– Вы что-то хотели, Агния?
– Танец, Эдвин, – подсказал декан. – Ты сегодня популярен: целая очередь выстроилась.
Обернулась и заметила пяток девиц разного возраста, пожиравших глазами магистра. Воистину, он не испытывал недостатка в женском внимании! Нет, в Академии есть пара других преподавателей, от которых студентки млеют, но вот Лазавей… Привлекательный, всё же, чертяка!
Подумала: «Вдруг откажет?», и сердце сжалось.
– Девичий танец, да? Хорошо, давайте. Рад, что пришли в себя.
Радостная, довольная, вручила ему ладошку и вздохнула.
Не хотелось, чтобы танец кончался, чтобы Лазавей отпускал меня. Вот бы его пальцы вечно лежали на талии, а я касалась его рубашки и шерстяной жилетки.
Тогда, во время танца, приняла решения попытать судьбу. Если служебные романы не запрещены, то возможен роман и со студенткой. Я ведь не за экзамен или зачёт, он мне нравится. Вот поступлю как Магнус – и всё, не отвертится.
Хихикнула, представив возможную сценку по насильственному
– Агния, у вас лукавый вид. Что-то задумали?
– Что вы, разве я могу? – захлопала глазами в ответ. Хорошо, что мысли Лазавей читать не умеет.
– Ещё как можете! Оморон с вашим участием до сих пор снится.
– И в каких снах? – вопрос был на грани приличия.
– Кошмарных, русалка, – рассмеялся магистр. – Попортили же вы мне крови!
– Как всякая женщина, – невинно пожала я плечами. – Все женщины кровь портят, даже пословица есть.
Лазавей не стал спорить и в последний раз закружил в танце среди других пар.
Как оно вышло, сама не знаю, очевидно, сделала неосознанно. Так или иначе, я умудрилась на пару минут тесно прижаться к магистру. Осознав, тут же отпрянула, благо музыка смолкла, но Лазавей, конечно, заметил.
– И что это было, Агния? – нахмурившись, поинтересовался он. – Попытка досрочно сдать заведомо сложный для вас предмет?
– Нет, что вы! – вспыхнула я и с чувством оскорблённого достоинства продолжила: – Всегда сама всё сдавала и сдавать буду. Или раз смазливая девушка с Общеобразовательного, то только через постель могу? Так, по-вашему?!
Последние фразы выкрикнула, сделав достоянием широкой общественности. Неудивительно, что на нас с интересом посматривали и перешёптывались.
Магистр молчал, приходя в себя после такого эмоционально заявления. Со стороны выходило, будто он предложил мне сдать предмет в собственной спальне, а я отказалась.
Развернулась на каблуках и собралась гордо удалиться, но Лазавей придерживался иного мнения, ухватил под руку и потащил к двери. Судя по всему, разговор предстоял длинный и тяжёлый.
– Агния, какая муха вас укусила? – магистр остановился за одним из столбов, в относительно укромном уголке. – Вы опять за старое? Хотя бы представляете, какие слухи поползут?
– Никакие, – буркнула я. – И никто меня не кусал, вы сами спровоцировали.
– Я?! А кто во время танца… Да, и глаза не отводите! И не говорите, будто оно случайно.
– Случайно! – раскрасневшись, выпалила я. – Мужчину одного вспомнила, замечталась – довольны? Или вам не так уж и противно было? Кто меня «русалкой» назвал?
Лазавей закатил глаза и шумно втянул в себя воздух. Потом процедил:
– И что ещё пришло в вашу голову, госпожа Выжга? Сначала вы рвались меня лечить, потом пытались покалечить, затем копались в чужой постели… И как, что вы ещё выкинете?
– Ничего, – насупилась я. – И не копалась я ни в чьей постели, просто заметила волос и…
– Просто заметили, да? Тоже случайно, сам в руки потянулся?
– Хотите правду? – не выдержала и снова перешла на повышенные тона. – Отец сказал, что вы с Тшольке спали, а я не поверила. Довольны? Спокойной ночи, магистр Лазавей. То, что экзамен по вашему предмету не сдам, уже поняла. Благодарю за вылеченный синяк.