Гранит науки и немного любви
Шрифт:
Так, судя по выражению лица магистра Дея, мне как раз собирались сказать сакраментальную фразу: «То, что не понял на лекции, поймешь в конце семестра». Нет, я пойму сейчас, потому что мужик в розовом платье превратится в мужика с посохом.
– Он убил последнего дракона в Златории. Применил заклинание… Словом, боевая магия без него много бы потеряла. Изобрёл блокиратор силы и преобразователь энергии.
Похоже, от меня такого не ожидали. Умная дурочка – это перебор. Хорошо бы сохранить лицо. А для этого нужно перечислить
– Отлично, Агния, вы делаете успехи, – скупо поаплодировал господин Дей. – Но что же потеряла магия без такого великого волшебника? Назовите мне принципы безопасного заклинания.
Базис… Чего-то там… Концентрация, соотношение один к трём. А чего один к трём? Будем мыслить логически, раз память подводит. Что там может испортить жизнь волшебнику? Поспешность, чрезмерность и неточность. Это в любом деле, думаю, здесь так же.
Рискнуть? Хуже уже не сделаю: куда уж хуже, чем прослыть недалёкой блондинкой? Допустим, я и есть блондинка, но не иллюстрация к поговорке: «Волос долог, ум короток».
– Соотношение силы и конечной цели, – выпалила я.
Угадала. Или знала? Знала, наверное. Только почему, раздери вампирьи клыки, моя бесова голова выдавала до этого всякую чушь?
Радовало, что дальше у нас лекарское дело, тут я на коне. А потом просто слушать – нам о разных мирах рассказывают, об их сочленении между собой. Интересно! То, что интересно, я быстро запоминаю.
Удовлетворившись ответом, господин Дей принялся мучить другую жертву: любил он перемежать новый материал закреплением старого. Чувствую, весёлые семинары намечаются! Но без меня: я в лазарете рожать буду.
Светана восхищённо шепнула: «Думала, не выкрутишься!»
Я? Я выкручусь, куда деваться-то? Либо за волосы из болота, либо домой к печке.
На лекарском деле мне поплохело, захотелось прилечь, и меня милостиво отпустили, разрешив отдохнуть в преподавательской. «Я к вам зайду, осмотрю, может, от занятий освобожу», - напутствовал магистр Аластас.
Двигаясь по стеночке и мечтая наконец-то родить, чтобы снова стать человеком, услышала преинтересный разговор. Вышло случайно: ходила я медленно, неслышно, не охала, не кряхтела, поэтому беседовавшие полагали, что их никто не слышит.
Разговаривали трое: магистр Тревеус, недавно выздоровевший магистр Айв и магистр Эдвин Лазавей. Если присутствие первого в стенах родного факультета не вызывало вопросов, то что делали в его кабинете ректор и магистр сущностей в разгар учебного дня – большой вопрос. Общеобразовательный факультет не место для таких волшебников, студенты к ним на занятия в другие корпуса ходят. Нам это только с магистром Эдвином грозит.
Преподавательская была рядом, в двух шагах, но я туда не торопилась: любопытство пересилило ломоту и слабость.
Обсуждали то самое трагическое происшествие в первый день занятий. И я отказалась
– Вы полагаете, это всё же покушение? – Даже не видя лица магистра Тревеуса, знала, что он взволнован.
– Несомненно, – не задумываясь, ответил магистр Эдвин… Тьфу, Лазавей. Я студентка, нечего его по имени величать. Хотя Осунту Тшольке я и вовсе величала хвостатой стервой. За глаза, разумеется. К счастью, она нам ничего не преподавала (пока), и ломать язык этим «Тшольке» не требовалось.
Прижавшись к косяку, – дверь нужно закрывать, если секретничаете, а так – не взыщите! – вся обратилась в слух. Кто владеет информацией, тот владеет миром.
– Вы полагаете, это священнослужители? – подал голос ректор. Он был поразительно спокоен для человека, обсуждавшего покушение на собственную жизнь. Надо при случае здоровья ему пожелать: если бы не он, топала бы со своим узелком восвояси. Лучше, конечно, подарок сделать, но денег нет, все на книги и житьё-бытьё уходят. Да и не воспримет ли он это как взятку?
– Я видел одного, – подтвердил магистр Лазавей. – И не только я. Они контролировали вброс заклинания. Создано оно не ими, что радует, но не радует, что я не видел помощников, открывших створы перехода. А это значит, что они сделали это сами, с помощью какого-то предмета. Атакующее заклинание тоже странное, не несёт индивидуальности.
– Значит, купленное, – резюмировал магистр Тревеус. – Я слышал, в других мирах это возможно. Вам, Эдвин, должно быть известно больше нас всех: вы же владеете искусством перехода.
Я осторожно заглянула внутрь и уловила кивок шатена. Как и плавное движение руки, сотворившее колеблющееся полупрозрачное нечто, напоминавшее грифельную доску. Только писал он по ней пальцами – а буквы водой стекали… Нет, достигнув края доски, они самоуничтожались с лёгким свечением. Настоящая магия! Хендрик обзавидовался бы!
Письмена сменились картинкой. Какой, я не видела – с моей стороны изображения не было, сплошной матовый серебристый прямоугольник, но маги обсуждали каких-то загадочные места, что-то сравнивали, делали предположения, куда же сбежали их злейшие враги. Больше всего их беспокоило, не избрали ли они первосвященника.
– Воистину, беспечность приводит к печальным последствиям, – вздохнул ректор, хлопком в ладоши свернув и уничтожив магическую доску. – Мы предоставили событиям развиваться самим по себе, и змея ожила. Магов они всегда ненавидели: мы якобы противны богу и ведём людей в объятия бесов.
– Перед тем, как посыпать голову пеплом, нужно всё проверить, – возразил магистр Тревеус. Он нервно расхаживал вокруг стола. – Не пророчьте новую гражданскую войну!
Это точно, только гражданской войны нам для полного счастья не хватало! Новых костров, трупов и некромантов с вампирами, удачно дополняющих друг друга…