Гранит науки и немного любви
Шрифт:
Экипаж, к слову, назывался конкой – я спросила у человека в синей косоворотке.
У гостиницы нас поджидала магистр Осунта. Вид имела самый недовольный: будто мы припозднившиеся к ужину дети. А ведь и правда, время пролетело незаметно, подзадержались: солнце уже садилось. Даже стыдно немного стало – сами обзавелись покупками, а остальным ничего не принесли. Даже Липнеру… Бесовы танцы, Липнер! Он же мне свидание обещал… Надеюсь, забудет. Или пошутил.
– А я уж думала поисковое заклинание за вами посылать, – язвительно прокомментировала наше
– Почему же? – я горделиво закатала рукав, показав кругляшок.
Глаза магистра округлись. Она хлопала ртом, как рыба, целую минуту, не зная, что сказать. Потом задала резонный вопрос: «Откуда?». Юлианна уклончиво ответила, что магов везде ценят, и увлекла меня внутрь, попутно шепнув: «Про тех парней не болтай».
Увиденное в холле неприятно поразило: наши скудные пожитки. Точнее Юлианны, потому что мне озаботиться ими не дали. Неужели выселяют? И магистр Тшольке ждала, чтобы сообщить об этом?
– Сами перенесёте в комнату, – сообщила магистр. – Мне чужого не надо.
– Какую комнату? – одновременно поинтересовались две выселенные особы.
– Вашу. Я остаюсь, вы переезжаете. Студент Гедаш тоже.
– К нам? – неудачно пошутила Юлианна. Вернее, она-то шутить и не собиралась, просто логически напрашивался данный вопрос. А вышло смешно.
Осунта одарила её осуждающим взглядом:
– А ещё говорят, что в Академии нет проблем с нравственностью… Нет, в отдельную комнату, госпожа Ганса. Хотя я не стану возбранять ваше тесное общение. Главное, чтобы не во вред делу. И осторожнее: беременеют часто именно от таких связей. В Академии это не проблема, магистр Аластас даст нужное снадобье, но здесь не Златория.
– Не Златория, но лекарские лавки есть, – отрезала Юлианна. – Благодарю за заботу, магистр Тшольке, но мы обе предпочитаем спать одни.
Осунта смолчала и соизволила указать, куда идти.
– А после спускайтесь на ужин.
Выяснилось, что Липнер зря времени не терял, потому что иначе как наши две комнаты превратились в четыре? Все на одном этаже, но в разных концах коридора. Магистры рядышком, и мы с Липнером тоже.
– Нужно зайти к магистру Лазавею, – Юлианна кинула свёртки на постель и попросила меня вернуться за сумкой. – Жалко, никто из нас не целитель!
– Полагаешь, ему ещё плохо? – я досадовала на мстительную Осунту. Она специально вышвырнула наши вещи, чтобы унизить. Или отомстить за внимание мужчины. Что там у них с Лазавеем? Скорее всего, ничего, но магистр Тшольке просто так в подушку рыдать не станет…
Магичка кивнула и, усмехнувшись, прошептала:
– А я у магистра Тшольке настойку одну видела… Ту, которой тут якобы нет. Интересно, зачем она ей?
Понятно зачем: виды имела. Сомневаюсь, чтобы готовилась к изнасилованиям – да она сама кого хочешь изнасилует! – или планировала завести интрижку с местными.
Выбросила из головы и поплелась за сумкой. Но нести её мне не дали: на лестнице столкнулась с Липнером. Алхимик приосанился, напомнил о предстоящем
Лазавей обнаружился за ужином. Цвет лица заметно улучшился, но всё равно не слишком был похож на живого человека.
Магистр очень много ел, молчаливо, с какой-то отстранённостью. Преобразователи речи заметил, кивнул и попросил отдать один:
– Завтра верну.
Отдала Юлианна. Логично, по-моему: она хоть магичка, а я совсем не приспособлена к иным мирам.
Зато Осунта оказалась на редкость разговорчива: пытала насчёт того, что видели, слышали, и записывала всё важное в тетрадь.
Пожелав нам доброй ночи, первым поднялся Лазавей. За ним подскочил и Липнер, делая мне всяческие знаки глазами. А я не спешила. Догнала магистра и спросила, не нужно ли ему чего:
– Если я не маг, то сойду за лекаря.
– Помню я вашу настойчивость и врачебные способности, – усмехнулся Лазавей. – Но, боюсь, тут ваши знания не пригодятся. Всё уже завтра пройдёт.
– А, может, всё же… – я осеклась. Собственно, он прав: восстанавливать магические резервы не умею, а иным не поможешь.
– Ну, и что вы планировали в меня влить, Агния? – глаза впервые за вечер стали живыми. – Отвар по старинному бабушкиному рецепту? Без резолюции магистра Аластаса не рискнул бы пробовать.
– Боитесь, что отравлю? – с вызовом спросила я. Теперь точно найду рынок, прикуплю трав и насильно волью. Болевшая грудь только подогревала всколыхнувшуюся жажду мести. Кажется, молоко – тоже важный ингредиент. А такое – очень специфический. Всё равно девать его некуда, раз с дочерью разлучили.
– Что-то с пропорциями напутаете. Раньше всё на глазок делалось, а у старых людей не всегда хорошо с памятью. Спасибо за заботу, но, увы!
Ладно, не особо и хотелось. Помогай, жалей после этого увечных…
Запершись в комнате, приступила к ежедневному ритуалу.
В самый важный, пикантный, момент, в дверь постучали. Буркнув под нос ругательство, стук проигнорировала, но визитёр оказался настойчивым. Кое-как закончив и застегнув все крючки и пуговички, открыла. Липнер. С цветами.
– Магические? – я недоверчиво покосилась на синие бутоны. Прежние ромашки канули в мир иной, поблекнув и растворившись. Видимо, и вправду не то было с плетением чар.
Алхимик рассмеялся и покачал головой. Практически сунул цветы мне в лицо – нюхай. Я понюхала – пахнут. То ли магия так далеко шагнула, то ли они настоящие.
– Ты вино обещал, – напомнила я.
Липнер расцвёл и заверил, что для меня у него всегда всё есть. Я скептически хмыкнула, но промолчала.
– Надо бы цветы в воду поставить, а то завянут. Обидно, – алхимик шагнул в комнату и огляделся в поисках какой-то посуды. Таковая обнаружилась у умывальника. Наполнив стакан водой, Липнер забрал у меня василёчки и водрузил в «вазу». Пришлось прислонить к зеркалу, чтобы не упали.