Гранитные небеса
Шрифт:
Пещера Западного Хребта, Зона Х, Майкл Соллен
Майкл крался, лавируя между каменных обломков. Теперь он понял, откуда идет мерзкий свистящий шепот.
Человек не замечал, что уже сильно углубился в недра каменного лабиринта, не замечал стремительное повышение доли окиси углерода в дыхательной смеси. Он шел на ненавистный звук, сжимая автомат.
Пещеры изменились. Теперь стрелок продвигался вдоль стены цилиндрического тоннеля с множеством овальных боковых проходов.
Свист нарастал, накатывая, словно лавина, пока не стал просто невыносим,
Зеленый луч фонаря мазнул по гладким стенам и выхватил из темноты серую коренастую фигуру. В световом круге сверкнули два желтых глаза с треугольными зрачками.
Человек ощутил удар, словно в него врезался огромный мягкий мешок. Следом сверкнула вспышка в сотню солнц, оставив гаснущие цветные круги. Сознание таяло, поглощаемое тьмой, но рефлексы сработали. Палец нажал на спуск и давил его, пока стрелок не рухнул на каменный пол пещеры.
Глава 16: Гости из прошлого
Пещера Западного Хребта, Зона Х, Герда Ли
— Значит, я не последний на этой планете? Я рад. Я долго вас ждал.
Слова давались незнакомцу с трудом. Ему приходилось вспоминать, как выталкивать из горла непривычные звуки.
— Кто вы? — это единственное, что смогла вымолвить Герда.
— Этъен Жоссан. Пилот челнока СТ-7.
— Как вы дышите? Разве это возможно? Ведь атмосфера ядовита.
— Я не дышу. Пещеры поддерживают мою жизнь.
Только сейчас Герда заметила, что обтянутые тонкой пергаментной кожей ребра пилота действительно неподвижны.
— Не смотрите так. Я жив, и я человек. Хотя мне самому трудно поверить. Но за эти годы я привык. Кстати, сколько лет прошло?
— Восемьдесят.
Этьен удовлетворенно кивнул.
— Я думал, больше. Мне показалось, что я провел здесь вечность. После того, как кончился воздух, после того, как я снял скафандр.
Пилот склонил голову, уставившись на светящийся камешек.
— Значит, все, кого я знал…. а колония, люди? Что стало со «Стайером»?
— Мы построили целый город под плато. Там, где упал лайнер. Сейчас нас тридцать тысяч…
— Город в камне. Интересно. Я бы хотел знать. Если вы не против, вспомните, как там, внутри. Я увижу.
— Вы умеете читать мысли?
— Нет. Скорее считывать образы. Эти пещеры, или то, что их наполняет, не только поддерживает жизнь, но и позволяет общаться… даже с врагом. Эта среда идеальна для коммуникации, мне кажется, она транслирует образы, подстраивает их под абонента. А война, она все еще идет?
— Да, каждый день…
— Восемьдесят лет войны! Я тоже веду здесь свою войну.
— С кем?
— С ауху. Так они называют себя. Мы зовем их дахейцами.
— Здесь есть живые дахейцы?
— Даже двое. Те, кого не успели убить я и мои товарищи.
— И вы с ними…
— Сначала мы пытались уничтожить друг друга физически, но здесь так удобно прятаться и уходить от преследования. Мне кажется, эти лабиринты бесконечны.
— А что тут случилось тогда? Мы ведь так и не знаем, что здесь произошло. Мы уже шестьдесят лет не выходили на поверхность. Только киберы. Только они ведут войну.
— Да, я чувствую, я вижу в вашей памяти. Печально. Я расскажу. Когда рухнул «Стайер», мы хотели сесть рядом. Потом засекли этот челнок дахейцев, и решили, что они хотят закрепиться на склоне гор. Мы шли на самой низкой высоте. Но они заметили нас. Юргена сбили на подходе. Он хотел протаранить их челнок, но не дотянул. Я сумел опуститься рядом. Но ауху открыли по нам огонь из главного калибра. Их группа уже входила в пещеру. Мы заметили их и поспешили следом. Втроем. Остальные прикрывали нас. Эрик погиб у входа. Мы с Куртом преследовали их в глубине тоннеля. Потом я остался один. У меня была гауссовка. Заметив ауху, я хотел накрыть их обвалом и сделал выстрел. Но винтовка не сработала, а вся аппаратура разом отказала. Мой скаф стал просто пластиковой скорлупой с газовыми баллонами. Когда воздух кончился, я решил разом покончить со всем и открыл забрало. Все, что было потом… это как бесконечная шахматная партия. Мы воруем образы, пытаемся проникнуть сквозь защиту врага, подавить его волю.
Этьен повторял это «мы» так, что Герда прочувствовала, насколько он сроднился со своим врагом. И все-таки его речь оставалась вполне четкой. За восемьдесят лет молчания он не разучился связно излагать свои мысли. Удивительно, как ему до сих пор удалось остаться самим собой, не раствориться окончательно в чужой ментальности или не сойти с ума от перенапряжения. Но зато теперь он мог стать лучшим оружием людей против ауху.
— Вы узнали, кто они, зачем им эта война?
— Да, многое. Они не хотели конфликта, как и мы. Это ошибка, трагическая ошибка. Но теперь уже поздно. Первый удар был случаен. Нам ответили автоматические системы защиты. А мы начали обороняться и что-то необратимо изменили.
— Значит, мы можем прекратить эту войну?
— Нет. Я пытался им внушить. Но понял только, что это можно было сделать в самом начале. Теперь они не будут менять свою линию поведения. Теперь будет война до последнего ауху.
— Но почему?
— Социальная система ауху построена на иерархии генетических каст. И как я понял, мы в свое время нанесли одной из высших какой-то непоправимый урон, из-за него всему сообществу в этой системе теперь грозит гибель. Это как-то связано с их воспроизводством.
— Поэтому они хотят нам отомстить? Уничтожить Город?
— Не только. Им нужно что-то в глубине долины, на которую упал лайнер. Кажется, оно связано с их возвращением домой. И покинуть систему им нужно очень быстро.
— Значит, это тупик. Война до полного истребления.
Герда удрученно молчала, глядя на переливы зеленого сияния. Этьен тоже безмолвствовал. Он снова склонил голову и замер совершенно неподвижно, словно статуя. И вдруг вздрогнул, вскинул голову.
— С вами был еще человек?