Гранитный линкор
Шрифт:
— По матушке-Волге на «Севрюге» хаживал,— не задумываясь, ответил Колобок.— Ух, и линкорище же!
Солдаты, сдерживая улыбки, отвернулись. Матросы повалились на нары от смеха.
— Ну да,— растерянно залепетал Колобок,— на «Севрюге», которая от Саратова до Кинешмы ходит.
— Да это же буксир,— с трудом сдерживая смех, пояснил Савченко.— А еще говоришь — моряк.
— Леший его разберет, что это — линкор или буксир! По мне — на воде держится, и ладно,— разозлился Колобок.— И никакой я не моряк вовсе... Из пехоты сюда зачислен! — горестно признался он.— Кочколаз...
— Не унывай,— ласково сказал Савченко,
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Майор Карпов вошел в землянку радисток.
— Дежурный радист Ильичева! — четко доложила ему Лена.— Связь с отрядом капитана Углова еще не установлена!
— Плохо, очень плохо,— Карпов укоризненно посмотрел на Лену, словно она была виновата в отсутствии связи. — Надеюсь, слышали, в каком тяжелом положении капитан?
— Все слышали, — лоб девушки прорезали две глубокие морщинки.
Подставив табурет, Карпов предложил Лене сесть. Сам сел напротив. Он любил разговаривать с человеком лицом к лицу. «Глаза собеседника раскроют то, чего не в силах сказать язык».
— Вы заболели? — Карпов искоса посмотрел на Лену, как бы пытаясь разгадать ее сокровенные думы.— Сердце не спокойно?
— Нет, здорова и сердце спокойно...
— За последние дни вы изменились! — майор покосился на газетный портрет Углова, висевший на стене над радиоаппаратом.
— Я всегда была такой.
— Не спорьте, такой я вас вижу впервые.
Встретив всепонимающий взгляд Карпова, Лена опустила глаза.
— Может быть...
Стройная фигурка ее сделалась неподвижной. Цепкие пальцы теребили гимнастерку.
Карпову стало грустно. Он задумчиво посмотрел на девушку, на ее открытый лоб, на ясные умные глаза. «Вот и она такая же»,— он вдруг горько улыбнулся, вспомнив южный городок, уютный, утопающий в вишневом цветении домик и свою первую любовь... гибель Уточкина и последнее письмо Нины.
— Матроса Арбузова знаете? — поборов воспоминания, спросил Карпов.
— Знаю...
— Он скоро пойдет с рацией в отряд капитана Углова.
— На Гранитный?
— Да!
— Один?
— Нет. С ним пойдете вы!
— Я? — от неожиданности Лена даже встала, схватила лежавшую на нарах книгу, снова положила ее.— Простите,— радостно посмотрела она на майора.
— Сознайтесь, вы любите его?
Лена не ответила.
— Углова нельзя не любить!
На побледневших за последнее время щеках девушки вспыхнул нежный румянец. Ее мечта сбылась! Она пойдет в отряд Углова! Она все преодолеет. Она или умрет или увидит его.
— Предупреждаю, задание опасное,— продолжал майор.
— Да, я люблю его!
— Вижу! С вами надежный спутник. Он, как и вы, альпинист. Вас там, на вершине, ждут.
Командование отрядом после ранения капитана Углова принял на себя старший матрос Ерохин. Он понимал, что положение оставшихся на вершине было невыносимо тяжелым. Продовольствие и боеприпасы отнимать у врага стало трудно. Противник действовал осторожно. Надо было учитывать каждый патрон, каждую гранату. Атаки отбивались врукопашную, а людей осталось немного. Матросы пухли от голода, едва передвигались. Заботливо закутанный в трофейные шинели капитан Углов был в тяжелом состоянии. Сознание лишь иногда возвращалось к нему.
Амасу
«Весь наш народ гордится вами. Срочно принимаем меры помощи. Рация выслана. Мужайтесь. Семин».
Леонид восторженно смотрел на измученных матросов. Они не двигались и молчали. Только в глазах вспыхивала яркими огоньками надежда.
— Чего же молчите-то? — нетерпеливо спросил он.
В ответ поднялся тяжело раненный матрос. Он выпрямился, касаясь головой потолка траншеи, обросшее черной бородой, обмороженное лицо его вздрагивало, руки крепко сжимали винтовку.
— Не имею права умирать,— горячо оказал он.— А ну, Леня, простите — товарищ командир! Разреши самому глянуть на светограмму.— Он взял из рук Ерохина светограмму, несколько раз перечитал ее вслух.— Все правильно... Будет помощь! Будет! Товарищи, братцы! Неужели не продержимся?! Неужели опять отдадим высоту врагу, а?
— Много держались, малость удержимся!
— Эй, туже пояса! — загорелись во мраке глаза моряков.— Ежели что, последний патрон беречь для себя.,.
— Никаких «что»! — Ерохин выждал, пока матросы утихомирятся, еще раз пристально осмотрел всех. — Мало нас... Сотни не будет... А врагов много. С часу на час надо ждать его решительного наступления. Если наши вовремя не поспеют, сами знаете, трудно нам придется. Боеприпасов мало, пищи нет. Но у нас есть Родина! И она — наша сила! Еще немного, и мы победим! — он подошел к Амасу.
— Вот карта. Видимость улучшилась. Тылы противника у нас как на ладони. Все его огневые точки на виду. Надо засечь их и нанести на карту.
Между быстро бегущими рваными тучами серебрилось северное сияние. Мороз становился злее, ветер — тише. На вершине Гранитного развевался советский флаг. Он воодушевлял готовящихся к штурму высоты матросов и приводил в бешенство Шредера.
Полковник боялся наступления Семина — ведь вершина станет тогда надежными глазами русского генерала.
«Надо опередить большевиков и начать штурм!» — полковник не сомневался в успехе, но хотел подробнее знать, что делается сейчас на высоте и что предпринимает Семин. Шредеру нужны были «языки». Ему доложили, что в районе Черной скалы ночью был замечен русский катер, который, очевидно, высадил разведчиков и ушел к своим берегам. Позже это предположение подтвердилось: на снегу были обнаружены следы. Они петляли между камней и тянулись в сторону отвесного ущелья — пропасти, отрезающей вершину Гранитного от моря. «Ясно, это русские разведчики. Но что их интересует в этом ущелье? Проникнуть на вершину к обреченному на гибель гарнизону? Преодолеть отвесную стену невозможно! Да и с какой целью?! Возможно, попытка установить связь?»
Полковник приказал командиру, оборонявшему левый фланг, отобрать лучших спортсменов-лыжников, послать их в погоню и захватить разведчиков живыми. «За жизнь разведчиков головой мне ответите! — сказал он командиру.— За живого русского — железный крест, за мертвого — деревянный».
Лейтенант Гутнер давно мечтал получить железный крест. Поэтому он просил начальника штаба, чтобы розыск русских разведчиков поручили ему. Начальник штаба охотно удовлетворил его просьбу.
— Ему и карты в руки,— одобрил выбор начальника штаба Шредер.