Грата
Шрифт:
— Они знают, где мы?
— Пока нет. Терминал на кортах нерабочий. Тут сейчас даже техники голову ломают, где я сижу. Но техники скоро поймут. Если есть предатели, может, и увидим, кто. Ты там пиши в свой блокнот, чтобы было кого судить.
— И что будет, если они узнают, где мы?
— А нам и это на руку, — прищурился Рэм. — Мы подождём, пока они полезут нас выкуривать, растянут свои и без того небольшие силы. И свяжемся с Кифарой. Может, он тогда на что-то осмелится и сумеет послать людей нам на помощь. Я же не супермен, я пилот.
— Рэмка,
— Ну вот за это нашего капитана долго не принимали в крыле, — рассмеялся парень. — Говорили, что монстров из нас делает. А разве я монстр?
— А почему мы сразу не стали пробиваться на терминал? — осенило юриста. — Когда всё это началось, ведь надо было бежать сюда?
— А как бы я сюда попал? — удивился Рэм. — Без биометрии эту дверь не сломаешь, это не в ресторане. Мне нужен был медицинский доступ для управления кортом. И раз дверь подчинилась — Кифара свою работу сделал. Корт считает меня пилотом основного состава с полным доступом к действующим системам.
— Значит, ты можешь и кораблём управлять?
— Если понадобится — да. Теперь тихо. Пусть они не знают, что нас двое. Я буду говорить с Ули и тянуть время. Программе нужно ещё минут десять на обсчёт. А ты — запоминай, пиши и делай выводы.
Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона». Капитанская рубка
— Если ты сейчас не покажешься, я ему башку отрежу, ты слышишь? — певец держал за волосы одного из техников и нервно оглядывался по сторонам. Он не знал, откуда ждать противника.
Рэм был прав, когда провоцировал системы рубки на хаотические действия. Его стратегия оказалась успешной: бандиты были взбешены и дезориентированы.
Они отлично понервничали, пытаясь просчитать хоть какой-то алгоритм действий неизвестного погромщика, который то сигнализацию включал, то имитировал нападение сразу со всех сторон.
— Я не буду с тобой говорить, — голос Рэма раздался на этот раз откуда-то слева. — Я буду говорить с Ули. Или ему слабо?
— Мне не слабо. — Щуплый Ули вышел вперёд и уставился туда, откуда шёл голос. — Пока ты там летал на своих шлюпках, я сидел в тюрьме. Мне уже ничего не слабо.
Бандиты, засевшие на техническом этаже, кинулись к пультам. Если парень будет говорить достаточно долго, его удастся засечь.
— Ну и как ты? — поинтересовался Рэм. — Вижу, что жив-здоров?
— Неужели твоими молитвами, бывший друг? — ехидно спросил Ули.
— Ты же должен сидеть ещё полгода? — уточнил Рэм.
— Мне помогли мои друзья! Новые! — Ули это почти выкрикнул.
— И мы тоже были с тобой когда-то друзьями, — произнёс Рэм. — По крайней мере, я ещё вчера считал тебя другом. Даже когда узнал, кто написал донос на мою семью, я не свидетельствовал против тебя.
— Ты? Не свидетельствовал против меня? — взвился Ули. — Да я тебя предал! Я! Я знал, что тебя хотят убить! Знал с первого часа после взрыва твоего дома! Отец написал мне на коммуникатор! Он велел найти тебя и сообщить ему, где
— Но ты же не сообщил.
— Но я и тебе ничего не сказал, ты, лох! Я тебя предал, понял?!
Ули кричал. На его бледных щеках выступил румянец.
Давным-давно, когда им с Рэмом было по шестнадцать лет, они жили в одном маленьком городе на имперской планете Мах-ми. Вместе убегали с уроков и даже девчонками менялись.
А потом дом Рэма вместе с семьёй был уничтожен местным спецоном по ложному доносу. Доносчик писал, что по этому адресу располагается склад наркоторговца.
Тогда вовсю шла война. И по законам военного времени дом уничтожили, особо не разбираясь. Был донос, были подкуплены члены местного Администрата, которые передали дело по армейскому ведомству. А там особо не церемонятся.
Всего один выстрел… и куча пепла на месте родного дома, отца, матери, сестрёнки и брата.
У Рэма была большая надоедливая семья. И в пару минут не осталось вообще ничего.
Мало того — за ним самим шла охота. Он должен был погибнуть, потому что у плантаций йилана, купленных отцом на экзотианской Асконе, не должно было остаться наследников.
Бандитам казалось, что они просчитали всё.
Но именно в этот злосчастный вечер Рэм поссорился с отцом и ушёл из дома, не оставшись на семейный ужин. Он тусил с Ули на крыше ресторана, когда тяжёлая спецоновская шлюпка превратила его дом в столб огня.
Парень тогда не знал, что донос написал отец Ули. А ему заплатил за это хорошие деньги личный юрист семьи Стоунов. Отец Ули всегда был бандитом.
Но сын этого отца помог Рэму бежать с планеты, хоть и не решился рассказать, кто его преследует и зачем.
Трудно пойти против друга. Но против родителей — ещё труднее.
Глава 16. Как лягушка
Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона». Рэм и Ченич. Терминал корта
Когда Ули крикнул: «Я тебя предал, понял?!» — Ченич посмотрел на Рэма с тревогой.
Разговор был неприятным. Такой мог деморализовать и бойца постарше и поопытнее, не то что мальчишку.
Но Рэм растерянным не выглядел. И уж тем более деморализованным.
— Ты помог мне тогда, как сумел, — сказал он в микрофон. — Это же был твой отец. Как ты мог решить, кого нужно предать — друга или отца? Тебе даже шестнадцать ещё не исполнилось. Ты помог мне бежать, Ули. А что ты ещё мог тогда сделать?
— А ты?! — заорал Ули. — Ты сделал так, что меня потом посадили!
— Кто тебе такое сказал? — удивился Рэм. — Я не знал про тебя. И я не мог не искать убийцу своей семьи. Я не знал, что донос на моего отца написал твой отец, Ули. Когда я это узнал, было поздно. Машина правосудия — ты её знаешь — как и спецон, не щадит никого. Когда твой отец обвинил моего в торговле наркотиками, она тоже сработала как гильотина. Но я не свидетельствовал против тебя, иначе ты получил бы не пять лет, а двадцать. Так мне объяснили юристы. Я тоже промолчал. Мы квиты.