Гражданин Галактики (сборник)
Шрифт:
— Минуточку, Чибис. Давай настроимся на одну частоту. Допустим, я «Майский жук». Допустим, вел тебя на посадку, — и если ты думаешь, что каждый день слышу из ниоткуда голоса, требующие срочной посадки, то ты тоже ошибаешься. Так вот, приземлился корабль, за ним еще один, в первом открылся люк и выпрыгнул парень в скафандре…
— Это была я.
— …потом что-то еще выскочило…
— Это была Мамми.
— Однако она далеко не ушла. Она вскрикнула и свалилась. Я подошел посмотреть, в чем дело, и что-то меня шандарахнуло.
Я посомневался, говорить ли ей, что, возможно, все остальное, вплоть до нее самой, глюки от морфия. Быть может, на самом-то деле я лежу в больнице с загипсованным позвоночником.
Чибис задумчиво кивнула.
— Наверное, в тебя попали слабым зарядом. Иначе тебя бы здесь не было. Ну что ж, раз тебя поймали и меня поймали, то почти наверняка поймали и ее. Боже мой! Надеюсь, ей не очень досталось.
— Похоже, она как умирала.
— Похоже, что она умирала, — поправила меня Чибис. — Сложноподчиненное предложение. Я в этом сильно сомневаюсь. Ее очень трудно убить, да они и не стали бы, разве что при попытке к бегству. Она нужна им живой.
— Почему? И почему ты называешь ее Мамочкой?
— Погоди, Кип. Она Мамми, потому что… ну, потому что это так и есть, вот и все. Познакомишься с ней — сам поймешь. А почему не стали бы убивать — да потому что как заложник она ценнее, чем как труп. Поэтому они и меня здесь держат. Хотя она для них намного ценнее, чем я — меня бы они списали, не моргнув глазом, если бы я принялась дергаться. Да и тебя тоже. Но раз ты говоришь, что она была жива, значит, ее, видимо, поймали и заперли. Может быть, прямо здесь, за стенкой. Знаешь — мне даже полегчало от этого.
Мне — нисколько.
— Ладно, а где мы вообще?
Чибис взглянула на часики с Микки Маусом, нахмурила лоб и произнесла:
— Примерно на полпути к Луне, по-моему.
— Как-как?!
— Ну, точно я не знаю. Но имеет смысл предположить, что они захотят вернуться на свою ближайшую базу. Именно оттуда мы с Мамми попробовали сбежать.
— Ты хочешь сказать, что мы на корабле?
— Либо на том, который я украла, либо на втором. А ты думал, мы где, Кип? Где же еще ты мог оказаться?
— В психушке.
Она сделала большие глаза, потом ухмыльнулась:
— Послушай, Кип, ты же не настолько потерял связь с реальностью?
— Теперь я уже ни в чем не уверен. Космические пираты, мамочка…
Она нахмурилась и погрызла свой большой палец.
— Пожалуй, все это может сбить с толку. Но ты верь себе. Я вот никогда не теряю связи с реальностью, уверяю тебя. Понимаешь, я — гений. Сказанное прозвучало не похвальбой, а констатацией факта, и мне почему-то не пришло в голову оспаривать это заявление, хотя оно и исходило от тощего ребенка с тряпичной куклой в руках.
Однако я не понимал, как это может нам помочь.
Чибис продолжала:
—
— А что она делает в этой заварушке?
— Ну, это сложно. Лучше пусть бы она сама объяснила. Она — полицейский, и она гналась за ними…
— Полицейский?
— Боюсь, что здесь еще один случай семантической неадекватности. Мамми знает, что мы подразумеваем под словом «полицейский» и, думаю, считает, что идея, заложенная в этом понятии, запутана до степени невыполнимости. Однако как ты назовешь человека, который охотится за злодеями? Полицейский, разве нет?
— Пожалуй, да, полицейский.
— Ну вот, — она снова посмотрела на часы. — А сейчас нам лучше как-нибудь закрепиться. Через несколько минут пересечем среднюю точку траектории, а от диаметральной трансфигурации вектора гравитации теряешь ориентацию в пространстве, даже если привязан.
Я читал о таких штуках, но только в качестве теоретического маневра; я никогда не слышал о корабле, который мог это проделать. Если это вообще был корабль. Пол подо мной был твердым, как бетон, и столь же неподвижным.
— Не вижу, за что тут можно зацепиться.
— Боюсь, что ты прав. Но если мы усядемся где поуже и попробуем упереться ногами, то, думаю, сможем удержаться. Поторопись, мои часы могут отставать.
Мы сели на пол в узкой части комнаты, где ширина между сходящимися клином стенами была не более пяти футов, и заняли положение лицом друг к другу. Как альпинисты в расщелине, уперлись ступнями в ступни. Точнее, мои ступни в носках упирались в ее кроссовки. Мои кроссовки, должно быть, так и стояли на верстаке. Мне подумалось, что если они бросили Оскара на выгоне, папа, быть может, его найдет.
— Держись крепче, Кип, и хватайся руками за палубу.
Я так и сделал.
— Откуда ты знаешь, когда мы будем переворачиваться?
— Так я сознание не теряла. Они просто схватили меня и затащили в корабль, так что я знаю, когда мы стартовали. Если предположить, что мы летим на Луну, а скорее всего это так, и что полетное ускорение равняется одному g, — а это тоже похоже на правду, потому что я чувствую, что вешу как обычно… А ты?
— Пожалуй, — сказал я, поразмыслив.
— …Значит, так оно и есть, хотя я могу ошибаться; я слишком долго пробыла на Луне. Итак, если все эти предположения верны, то путешествие почти наверняка займет три с половиной часа, так что, — Чибис взглянула на часы, — расчетное время прибытия — 10:30 утра, а коррекция траектории — в семь сорок пять. С минуты на минуту.
— Разве уже так поздно? — я посмотрел на свои часы. — А на моих четверть второго.
— Это в твоем часовом поясе. А мои часы поставлены по лунному времени, то есть по Гринвичу. Ой-ой! Началось!