Гражданин галактики. Между планетами
Шрифт:
Дону показалось странным, что Линг слишком настойчиво отрицал какое-либо свое отношение к банкиру, но он не обратил на это особого внимания. А Линг продолжал:
— Вы знаете, Дон, ведь банк — не единственное место, где вы могли бы обменять свои деньги.
— Что вы имеете в виду?
Линг водил пальцем по столу, рисуя универсальный денежный знак.
— Конечно, в банке это можно сделать законно, но разве вас беспокоит это обстоятельство?
— Ну как сказать…
— Я не хочу утверждать, что место, которое я имею в виду, такое уж подозрительное. И вообще, на
— Полагаю, что так.
— Это ваши деньги, и вы можете делать с ними все, что захотите. Но это — строго между нами. Надеюсь, вы понимаете?
Дон ничего не ответил, и Линг продолжал:
— Сейчас, рассуждая чисто теоретически, какая при вас сумма?
— Около пяти сотен кредитов.
— Покажите.
Дон замешкался. Тогда Линг резко сказал:
— Давайте, давайте. Неужели вы не доверяете мне? В конце концов, это ведь просто бумага.
Дон достал деньги. Линг взглянул на них, затем достал свой бумажник и начал отсчитывать банкноты.
— Некоторые из ваших крупных банкнот будет трудно реализовать, — сказал он. — Если я дам вам, скажем, пятнадцать процентов?
Деньги, которые он вынул, выглядели так же, как деньги Дона, с одной лишь разницей: на них была надпечатка «Республика Венера».
Дон быстро сосчитал в уме. Пятнадцать процентов от того, что у него было, составят семьдесят пять кредитов. Это не даст ему и половины нужной суммы. Он забрал свои деньги и стал засовывать их в бумажник.
— В чем дело?
— Меня это не устраивает. Я сказал вам, что мне нужно сто восемьдесят семь кредитов и пятьдесят центов, чтобы заплатить за радиограмму.
— Тогда я дам вам двадцать процентов. Я иду вам навстречу, потому что вижу перед собой молодого человека, попавшего в затруднительное положение.
— Двадцать процентов… Около ста кредитов? Нет.
— Будьте же разумны. Я не смогу реализовать их с выгодой; я даже могу потерпеть убыток. Деньги, вложенные в дело, приносят сейчас примерно восемь процентов, в зависимости от того, как пойдут дела. А ваши деньги придется пока припрятать; значит, я буду терять на них восемь процентов ежегодно. Если война продлится долго, получится чистый убыток. Чего же вы хотите?
Эта финансовая теория была выше понимания Дона; он просто знал, что любая сумма, которая будет ниже стоимости радиограммы на Марс, ему не нужна. Он помотал головой. Линг пожал плечами и собрал деньги.
— Как угодно. Послушайте, а у вас довольно красивое кольцо.
— Рад, что оно вам понравилось.
— Так сколько, вы сказали, вам нужно?
Дон снова назвал сумму.
— Вы понимаете, я просто обязан сообщить родителям, где я. Самому мне вообще не нужны деньги. Я могу работать.
— Вы не возражаете, если я взгляну на кольцо поближе?
Дону не очень хотелось давать кольцо ему в руки, но при данных обстоятельствах отказ был бы неприличен. Линг надел кольцо себе на палец, но оно было великовато для него.
— О, как раз мой размер! И на нем выгравирована буква «аш», а это как раз один из моих
— Да?
— Мое второе имя — Генри. Честное слово, Дон, я просто хочу помочь вам. Итак, я даю двадцать процентов и добавляю до нужной суммы за это кольцо. Идет?
Дону трудно было объяснить даже себе, почему он отказался. Линг перестал ему нравиться. Он уже жалел, что согласился пойти с ним обедать.
— Это фамильная реликвия, — сказал он. — Оно не продается.
— Вот как? В вашем положении нельзя быть сентиментальным. Это кольцо стоит здесь дороже, чем на Земле, но я предлагаю за него еще больше. Не глупите.
— Я знаю, что вы предлагаете мне больше, — ответил Дон. — Но не понимаю почему. В любом случае это кольцо не продается. Верните мне его.
— Ну, а если не отдам?
Дон глубоко вздохнул.
— В таком случае, — медленно сказал он, — мне придется драться с вами, чтобы вернуть его.
Линг с минуту разглядывал его, потом снял кольцо, бросил на стол и молча вышел из кабинета. Дон смотрел ему вслед, пытаясь понять, что все это значит. Он все еще недоумевал, когда занавески раздвинулись, вошел хозяин ресторана и бросил на стол счет.
— Один кредит и шесть центов, — сказал он.
— А разве мистер Линг не заплатил? Это он пригласил меня обедать.
— Один кредит и шесть центов, — повторил хозяин. — Вы ели, вы и платите.
Дон поднялся.
— Где здесь моют посуду? Я могу начать прямо сейчас.
Глава 9
«ТРУДОВЫЕ» ДЕНЬГИ
Прежде чем настала поздняя ночь, работа, которой Дон занимался весь вечер, чтобы оплатить обед, стала, по договоренности с хозяином, его постоянной работой. Жалованье было невелико: Дон подсчитал, что экономить из него на радиограмму он может целую вечность. Но договор включал в себя трехразовое питание, а еда у Чарли была превосходной. Казалось, и сам Чарли был довольно приличным человеком, несмотря на внешнюю грубость. Он пространно высказал свое отрицательное мнение о Джонни Линге, причем пользовался при этом тем же языком, которым выражался, когда прогонял неуклюжиков. Он отрицал какие-либо родственные связи с Лингом и одновременно сообщал о родственниках Линга такое, во что трудно было поверить. После того как последний посетитель ресторана ушел и вся посуда была вымыта и вытерта, Чарли постелил Дону на полу все той же задней комнаты. Когда Дон уже разделся и залез под одеяло, он вспомнил. что ему велели позвонить в службу безопасности космопорта и сообщить свой адрес.
«Отложим это до завтра», — подумал он, засыпая. К тому же в ресторане не было телефона.
Он проснулся в темноте с тяжелым гнетущим чувством. В течение одного страшного мгновения ему казалось, что кто-то навалился на него и пытается обыскать. Окончательно проснувшись и приобретя способность воспринимать окружающее, он понял причину этого ощущения. Неуклюжики. В постели их было двое. Один расположился на его спине, ухватившись за плечи; другой свернулся калачиком на ногах. Оба мягко дышали во сне. Наверное, кто-то случайно приоткрыл дверь, и они забрались внутрь.