Гражданин, политик, воин
Шрифт:
По словам присутствовавшего на встрече советника лидера «Северного альянса» Масуда Халили, псевдожурналисты включили камеру в самом начале интервью с Ахмад Шахом Масудом 9 сентября 2001 года, и когда он начал переводить их первый вопрос, раздался взрыв.
Халили сказал, что Ахмад Шах Масуд умер сразу после взрыва, однако об этом не сообщалось в течение шести дней по политическим соображениям. Тем не менее российское агентство ИТАР–ТАСС уже утром 10 сентября сообщило о смерти Масуда от полученных при теракте ран. После этого соратники и близкие Масуда опровергали эти сведения до 16 сентября, когда Масуд был похоронен.
Источник информации агентство Associated Press
Главный
Мы жили рядом с ними девять дней. Я неоднократно с ними встречался, но в их поведении меня ничего не насторожило. Вели они себя, как обычные журналисты, ничем себя не выдавая, даже за две минуты до взрыва они сохраняли полное спокойствие. Во время присутствия советских войск уже были попытки уничтожить Масуда, но чаще всего он узнавал об этом заранее и принимал меры. В этот раз и он, к сожалению, ничего не заподозрил.
Поначалу встреча была назначена на восемь часов утра в так называемом парке. Ее организацией занимался инженер Ясин, пресс-секретарь министерства иностранных дел Северного альянса. С утра я тоже поспешил туда, но, подходя к парку, увидел идущего навстречу мне Ясина. “Что, интервью уже закончено? Так быстро?” — удивился я. Ясин ответил, что встреча перенесена на двенадцать часов в резиденцию командующего, и предложил прийти туда. Позднее Ясин перезвонил мне и подтвердил, что Масуд будет вовремя.
За несколько минут до назначенного времени я взял свою камеру и пошел в резиденцию, расположенную на высоком обрывистом берегу реки Кокча. Когда я вошел в самую большую комнату резиденции, там все уже собрались — командующий Ахмад Шах Масуд, посол Афганистана в Индии Ахмад Масуд Халили, начальник службы безопасности инженер Ареф, пресс-секретарь министерства иностранных дел Северного альянса Ясин, секретарь командующего Джамшид и оба араба. Расселись за двумя небольшими низкими столами, я включил камеру, чтобы начать съемки.
Командующий начал разговор. Он спросил арабов: кто они, откуда приехали, как добрались? Те ответили, что собирают материалы о положении ислама в различных странах мира и с этой целью прилетели из Европы в Пакистан, перешли границу, пересекли линию фронта с талибами и на машине добрались до Панджшера.
Потом Масуд попросил их прочесть вопросы. Они зачитали вопросы на английском языке. Переводил Масуд Халили. Большинство вопросов касалось талибов, их роли и влиянии в Афганистане, отношениям с моджахедами Северного альянса, связей с Пакистаном и т. д. Эта предварительная часть беседы проходила без записи.
Тем временем араб-оператор начал устанавливать свою камеру, я был за его спиной и тоже стал готовить свою технику. Позиция для съемки была не слишком удачной, командующий сидел спиной к окну, его лицо было в тени, поэтому требовалась
В первое мгновение я, конечно, испытал шок. Поначалу мне показалось, что из-за какого-нибудь короткого замыкания взорвалась моя камера или лампа, отчего я почувствовал крайнюю неловкость перед командующим. От взрыва мое лицо было обожжено, глаза плохо видели, инстинктивно я бросился в коридор и там наткнулся на Джамшида. Видимо, он вышел пока я возился с камерой. Джамшид крикнул: “Что с шефом?!” Мы кинулись назад. В комнате все было перевернуто, в воздухе висело облако пыли, стены кое-где были в копоти. Водитель и охранник Масуда вынесли командующего из комнаты и усадили его в автомобиль, туда же посадили и меня. Машина рванула к вертолету. Минут через тридцать мы перелетели границу с Таджикистаном и приземлились в поселке Фархор, позади небольшого госпиталя ветеранов войны, где работали индийские специалисты. Позже мне сказали, что еще в вертолете Ахмад Шах был уже мертв, но никто не мог в это поверить.
Нас разместили на лечение в одну палату с Масудом Халили. Ясин погиб на месте, он был сильно обожжен. Фактически мало что осталось от араба-оператора. Второй террорист пострадал не очень сильно, у него лишь слегка было обожжено лицо. После взрыва он хотел бежать, но его схватили и заперли в небольшой комнате позади гостиной. В комнате было небольшое окно под потолком, он сумел выбраться через него, скатился под обрыв и бросился бежать к реке. Один из охранников кинулся за ним и догнал уже в воде. Между ними завязалась рукопашная схватка. Охранник не проходил специальной подготовки, не имел навыков рукопашного боя, он был обычным кишлачным парнем. Когда араб схватился за ствол его автомата, он просто нажал на спусковой крючок и выпустил ему в живот весь магазин, обрезав тем самым нить для дальнейшего расследования. Останки обоих террористов в тот же день захоронили на близлежащем кладбище, не установив там даже традиционных камней. Сейчас их могильные холмы уже наверняка ветер сравнял с землей.
Тело Масуда из госпиталя в Фархоре перевезли в Куляб. Его гибель могла вызвать резкое повышение активности и без того наступавших талибов, поэтому из тактических соображений это событие скрывали больше недели. Потом останки Ахмад Шаха переправили в Панджшер и захоронили на вершине горы неподалеку от его родового дома. Сейчас там установлен мавзолей, который виден за многие километры. Ежегодно, в годовщину гибели “Панджшерского льва” сюда приезжают десятки тысяч людей, чтобы отдать ему дань памяти.
Сын Ахмад Шаха — юный Ахмад догадывался, что с отцом произошло что-то непоправимое. Он много раз звонил сподвижникам Масуда — Регистани, Вадуду, инженеру Арефу.
Сейчас он вспоминает последний урок, который преподал ему отец перед последним вылетом в Ходжа-Багаутдин.
Они беседовали с отцом дома, Масуд спросил молодого Ахмада: “Ты умеешь плавать?” Тот ответил: “Нет”.
— “Надо учиться. Иди в бассейн, я буду рядом, если будешь тонуть, я тебе помогу”. С этими словами он подтолкнул сына в воду. Ахмад погрузился с головой, когда он вынырнул, услышал слова отца: “Сейчас ты в трудном положении, спасай себя, выживай! Выживешь сам — поможешь другим!”