Гражданская война в США 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники)
Шрифт:
Этот новый командующий заслуживает отдельного упоминания хотя бы потому, что его звали Роберт Эдуард Ли. К тому времени он был уже немолод, ему исполнилось 55 лет, и поначалу солдаты снисходительно называли его «Нашей Бабулей». Это нелестное, в общем-то, прозвище было вызвано как возрастом, так и мягкими манерами генерала. Другое прозвище — Король-землекоп приклеилось к нему после того, как он проявил свое пристрастие к полевым укреплениям, и, хотя подобные взгляды свидетельствовали в первую очередь о прозорливости и военных талантах
Впрочем, обе клички пристали к Роберту Ли ненадолго. Показав, на что он способен, Ли навсегда завоевал доверие армии и общества, и солдаты стали называть его просто и уважительно: Старик. С 1862 года вплоть до самого конца он был бессменным командиром и отцом для своих солдат, и во многом благодаря его военным талантам Конфедерация смогла вести свою неравную борьбу с Севером так долго. До 1861 года Ли не знал себе равных на поле боя и потерпел поражение лишь однажды — в 1863 году, у маленького пенсильванского городка Геттисберг, когда счел себя и свою армию непобедимыми.
Секрет успехов генерала Ли заключался в том, что он был одним из немногих, возможно, даже единственным полководцем [216] гражданской войны, который понял необходимость применения принципиально новой тактики. По возможности он старался избегать безумных лобовых ударов и часто прибегал к искусному маневрированию или тщательно подготовленной тактической обороне. Кроме того, Ли, военный инженер по образованию, уделял огромное внимание полевым укреплениям и траншеям и внес значительный вклад в разработку фортификации.
Одним словом, он был практически идеальным военным вождем для обороняющейся Конфедерации, во всяком случае, никого лучше его не было. Упрекнуть генерала Ли можно разве что в том, что он не всегда был достаточно требовательным командиром. Выходец из знатной вирджинской семьи, он и на посту командующего армией сохранил свои аристократические привычки и управлял войсками как большим поместьем. Часто Ли предпочитал не приказывать своим генералам, а советоваться с ними, и обычно ограничивался лишь самыми общими инструкциями. Впрочем, это качество имело и свою положительную сторону: генералы, служившие под его началом, а это были, как правило, лучшие командиры Юга, не чувствовали себя связанными по рукам и ногам и всегда могли проявить инициативу.
Всеобщее уважение и любовь к Роберту Ли даже среди врагов вызывались не только его военными талантами, но и человеческими качествами. Доброта, внутреннее благородство и чувство собственного достоинства наложили отпечаток даже на его внешний облик, и одна жительница Севера, увидевшая Ли проезжающим верхом мимо ее окна, воскликнула: «Как жаль, что он не наш!». Все, кому приходилось общаться с Робертом Ли, запоминали потом эту встречу на всю жизнь, и отзывались о своем выдающемся собеседнике с большой теплотой.
«Ли был самым энергичным генералом и как мне кажется, величайшим человеком, с которым доводилось
Таким был новый командующий конфедеративной армией, возглавивший ее весной 1862 года. Вскоре со своей небольшой армией к нему присоединился другой выдающийся военный вождь Юга — Томас Джонатан Джексон по прозвищу Каменная Стена. В то время, пока Магрудер, а затем Джонстон сдерживали врага на полуострове, Джексон оперировал против превосходящих сил противника в долине Шенандоа. Искусно маневрируя, он сумел разбить противостоявшие ему части поодиночке и создать угрозу Вашингтону, вызвавшую в правительственных кругах Севера настоящую панику.
Затем, незамеченный своими врагами, Джексон ускользнул из долины и появился у Ричмонда, где его с нетерпением ожидал Ли. Вместе они, не теряя времени, обрушились на Потомакскую армию северян. Разгоревшаяся битва продолжалась семь дней (ее так и назвали — Семидневная битва) и дорого обошлась как южанам, так и северянам, но не принесла решительной победы ни одной из сторон. Тем не менее главная цель, которую преследовал Ли, была достигнута: Мак-Клелан счел себя разбитым и в конце июня отступил от Ричмонда.
Бесславное окончание кампании на полуострове почти исчерпало кредит доверия Линкольна к Мак-Клелану, и он возложил свои упования на новую «звезду» — генерала Поупа, переведенного с западного театра боевых действий. Увы, на поверку Поуп оказался еще более бездарным полководцем, чем Мак-Клелан, Генерал Ли двинулся со своей армией (теперь она называлась армией Северной Вирджинии) навстречу специально созданной под Поупа Вирджинской армии и в трехдневном втором сражении при Бул-Ране разгромил ее в пух и прах.
После этой блестящей победы ликованию Юга не было пределов, а генерал Ли превратился из мало кому известного военного советника президента Девиса в героя Конфедерации. Всего за несколько месяцев он сумел разогнать грозовые [218] тучи, сгустившиеся над столицей Юга, и теперь надеялся перенести войну на территорию противника.
В стане федералов, напротив, царили глубокое уныние и тревога, граничившие с паникой. Победоносные «серые легионы» надвигались с Юга с неумолимостью штормового фронта, а на Севере не было ни одного генерала, способного их остановить. Генерал Поуп, не оправдавший доверие нации, был смещен со своего поста и отправился на Запад гонять по прериям восставших индейцев, а его злополучную армию присоединили к Потомакской армии.