Гражданская война
Шрифт:
Шума улыбнулся во всю широту своего жабьего рта.
– Опасного врага лучше держать при себе, - сказал Шума, - так гласит хаттская поговорка. Я рад, что мы с тобой друзья.
Я любезно кивнул в ответ.
– Добро пожаловать в Верхний порт, - продолжил он на всеобщем, обращаясь к Миссии и Заалбару.
– Мууны постарались, чтобы другие представители Галактики чувствовали себя здесь как дома, даже не спускаясь на поверхность планеты…
Мы следовали за шумой, он уверенно вёл нас через толпу. Большинство инородцев предпочитали отступать в сторону, если видели большого
Шума подвёл нас в дорогому золотому спидеру, припаркованному у шоссе. Серебряными буквами на нём было написано «Миллениум», тонкие золотые крылья выступали по обе стороны и были задраны вверх. Широкий нос капота уходил далеко вперёд. Просторная кабина позволяла вместить даже хатта. А рядом стоял широколиций клатуинец в чёрном выглаженном фраке. Это было необычно для расы, которую чаще можно было встретить в рядах наёмников и охотников за головами.
Клатуинец любезно предложил нам зайти на борт «Миллениума» и даже подал руку Миссии, хотя она этим и не воспользовалась.
Дорога, по которой нас повёз клатуинец, проходила по всему внешнему кольцу станции и делала круг. Несколько развилок уводили в центральным районам: жилому и коммерческому. Обо всём этом нам рассказывал Шума, пока мы ехали:
– Потому одна часть станции всегда погружена в сон, а другая вечно бодрствует, - так он объяснил это.
Когда мы въехали в коммерческий район, то поняли что имел в виду Шума: здесь оказалось ещё больше инородцев, чем мы увидели зале ожидания. Тысячи, если не десятки тысяч, прогуливались и наслаждались красотами Верхнего порта.
Огромные высотки, разукрашенные разноцветными огнями, мелькающей рекламой и всевозможными голограммами нависали над головой и забирали в праздник шума.
– Ничего подобного никогда не видела, - с восторгом произнесла Миссия.
– Даже Верхний город Тариса не мог с этим сравниться.
Шума ухмылялся:
– Это одно из самых дорогих мест в Галактике, - произнёс он.
Заалбар молчал, но по его лицу можно было понять, что всё это ему не очень нравится.
– Не волнуйся, скоро доберёмся до тихих спальных районов, - сказал я ему.
– Здесь будто и нет никакой войны, - добавила Миссия.
– Для кого-то война - это не только смерть, - заметил Шума, - но и хороший источник прибыли.
Очень скоро мы въехали в соседний район, и окружающие нас краски мгновенно поменялись. Здесь стиль был уже более сдержанный, преобладали мягкие оттенки и многие здания были похожи друг на друга.
– Я выбрал для вас один из лучших отелей, - сказал Шума. И, будто прочитав мои мысли, добавил: - Не волнуйся, Джейкоб. Я оплачу все расходы. Могу понять, что для джедая было бы странно потратить столь кругленькую сумму на простой отдых. Но я хочу, чтобы мои гости чувствовали себя в комфорте, раз я могу им это обеспечить.
Странная ухмылка возникла на его лице, но я не предал этому значения. Видимо, он уже успел заслужить для себя какие-то привилегии от того, что начал сотрудничать со мной.
– Удивительно, что нет ни одного мууна, - поделилась своими наблюдениями Миссия.
– Это правда, - согласился я.
– Кроме тех офицеров, что оформляли нас, мы больше никого
– Зачем же им здесь быть?
– не удивился Шума.
– Будь я богат как они, то тоже чурался бы иноземцев. Но хатты вынуждены вести дела со всеми. Вот мы и общаемся с другими расами…
Он свысока оглядел нас, а затем рассмеялся. Миссия и Зи смутились от такого замечания.
– Я просто шучу, Джейкоб, - произнёс он.
– Каждый хатт знает, что для любого представителя другой расы найдётся применение, даже для каких-нибудь эвокийцев. Иначе об кого мы будем вытирать свои хвосты?
«Миллениум» с трудом пробивался в дорожных пробках, пытаясь доставить нас в отель. Водитель то и дело останавливался, всё тянулось очень медленно.
Сложно было понять, насколько серьёзен был Шума в своих высказываниях. Возможно, для хатта он был очень снисходительным. Действительно ли он презирал эвокийцев? Или другие расы? Оставалось только догадываться. Многие считали, что любой хатт общается с другими только ради своей выгоды.
Народ эвокийцев был тем, кто понял это одним из первых. Когда хатты явились на Эвокар, они поработили всех живущих там и истребили несогласных. С тех пор планета стала носить имя Нал-Хатта, а тёплые лесистые джунгли превратились в сплошные зловонные болота.
Сделка с хаттами могла всегда быть только полезной для них самих. Всё, что я мог сделать, это заставить верить их, что сотрудничество с Лордом Реваном окажется им на руку…
?
Попрощавшись, Шума оставил нас портье, высокому квермианецу с длинной вытянутой шеей в белом френче до пола. Он покорно поклонился и вызвался нас проводить.
Первым же делом нас встретил роскошный вестибюль. Высокие огромные колонны поднимали овальный купол над нами. Мощные лампы в виде объёмных дисков, установленные по периметру и в центре купола, испускали яркий свет. А чёрный мраморный пол с серыми вкраплениями блестел глянцем.
– Невероятно, - произнесла Миссия.
Она открыла рот и смотрела на всё с широко открытыми глазами.
Вуки зарычал, соглашаясь с ней, и его рёв раздался эхом в просторном пустом помещении.
– Прошу вас, - любезно попросил портье и понёс палец ко рту.
Зи жалобно заскулил.
– Наверное, эти колонны чем-то похожи на деревья врошир, что можно встретить у тебя дома, - предположил я.
– На Кашиик они гораздо больше!
– заскучал Зи по своей родине.
Портье подвёл нас к стеклянному лифту, где внутри встретила зелтронка, одетая в облегающее чёрное платье до пола, которое изящно контрастировало с её пурпурной кожей. У неё на шее был тонкий ошейник, и она явно принадлежала к обслуживающему персоналу.
По кивку портье девушка нажала на кнопку и лифт стал подниматься. Нам предстала прекрасная картина вестибюля с мощными колоннами. Люди внизу очень быстро становились чёрными точками. Лифт резко остановился, и зелтронка поблагодарила нас, а затем уже приветствовала очередного гостя отеля - какую-то девушку нурианку с золотой кожей в белом костюме с широким декольте. Я же сильно удивился, что вся работа этой зелтронки заключалась в том, чтобы целый день нажимать на кнопки лифта.