Гражданская война
Шрифт:
Однако прошло пять минут, десять...
– - Вы не могли бы, мэм, снова взглянуть в окно... Машина вашего сына на месте?
Мать Анри вернулась очень быстро, лицо ее выражало тревогу.
– - Господа, его машина стоит сразу за вашей...
– - Тогда извините нас, и спасибо за кофе, -- спешно откланялись мы.
Вниз я спустился по лестнице. Скотт -- лифтом, в фойе он уже ждал меня и из подъезда мы вышли вместе.
За автомобилем Скотта стоял "пежо", тот самый. Водитель сидел неподвижно, уронив голову на грудь. Я заглянул в салон, осторожно открыл
– - Он мертв, -- осмотрев сидящего за рулем человека, сказал я.
– - Я знаю его -- это Анри Росток, восходящая футбольная звезда.
23.
Я возвращался к Патриции с камнем на сердце. Анри был мертв. Я опоздал... А это пепелище, обгорелые трупы... Голова пухла, мысли -- словно жалящий рой пчел...
Уже в полдень я вновь был в Ретуни. Полицейская машина у центрального входа насторожила меня. То не были пустые опасения: у палаты Пат стоял полицейский. Он преградил мне путь.
– - Мсье! Прошу прошения, сюда нельзя!
– - Но здесь моя дочь, Патриция де Санс...
– - Минуту, спрошу у лейтенанта, -- сказал полицейский и исчез в палате. И сразу же вышел с курносым коротышкой, молоденьким офицером полиции.
– - Очень хорошо, что приехали. Мы как раз нуждались в вас..., -- сказал лейтенант, -- Когда вы до больницы виделись с дочерью?
Он взял меня под руку и повел по коридору. Коротышка был жутко назойлив и вопросы задавал до тупости прямолинейные, чуть ли не вынуждая меня признаться во всех смертных грехах... Да ладно с ним, с лейтенантом... Но почему он здесь? И почему у палаты выставлен пост?
– - я мог лишь строить догадки. Пат охраняют, или сторожат, как преступницу? По-видимому, ничего не знал и лейтенант, хотя и пыжился, придавая вес своей персоне. И все-таки почему?
– - снова и снова спрашивал я себя. Полиция нашла сторожку и трупы? Вышла на "Адама и Еву"? Или следы тех несчастных, с которыми эта организация так безжалостно расправилась, привели в конце концов к Патриции? Или все это как-то связано со смертью Анри?
В палату Патриции меня, конечно же, впустили. Она была не одна -- с Элен. Взглядом попросив ее оставить нас наедине, Пат выслушала меня, внешне оставаясь совершенно спокойной.
– - Пат, что здесь делает полиция?
– - после всего сказанного спросил я.
– - Анри больше нет, не все ли теперь равно..., -- ушла от ответа Пат.
– - Я не вправе рассчитывать на откровенность? Я тебя правильно понял?
– - Ты хочешь знать, что произошло?
– - внимательно посмотрела на меня Пат, -- но я ведь не спрашиваю, зачем ты следил за мной.
"Конечно же, машина! Моя машина...".
Но Пат перевела взор на спинку кровати и начала свой короткий рассказ.
– - В ту ночь я и Анри уезжали из замка последними. Друзья должны были дождаться нас у леса. Мы не нашли их. Вначале встревожившись, но затем решив, что ребят напугал дождь и они в сторожке, мы помчались туда. Как только мы въехали в лес, мотоцикл завяз в грязи. Я не думала, что это надолго, крикнула Анри, чтобы не останавливался. Времени я потеряла много. Когда наткнулась на твою машину, все поняла. Я очень
Я подумал, что совершенно не знаю ее. И то, как она говорила об Анри... любила ли она его? А способна ли была моя дочь вообще кого-либо любить? Ведь я готов был поклясться, что ее сердце ранено осколком того зеркала, что разбил злой волшебник из сказки Андерсена... Я ошибся?
– - мучился я , всматриваясь в безучастное лицо Патриции.
Но, словно обретая "самое себя", Пат вдруг непринужденно засмеялась:
– - Представь, мотоцикл вдребезги, а мне все нипочем. Встала, отряхнулась.
В следующее мгновение она вновь переменилась и теперь меня покинули сомнения в том, что ей больно, то была боль души... Маска веселья слетела с лица -- и остались печаль и воля, неженская воля.
– - Я почувствовала слабость и головокружение, только когда увидела свет сторожки. Ноги не держали меня. А нескончаемый дождь все лил, лил, лил... Проклятый дождь. Прислонившись к дереву, я опустилась на землю и в ту же минуту услышала где-то совсем рядом человеческую речь:
– - Уйдет же.
– - Успокойся... Этого длинного я знаю -- он играет в футбольной команде.
С трудом я разглядела в ночных сумерках, сквозь пелену дождя, всех наших вместе с Анри. Анри сел на мотоцикл и тут же умчался по направлению к шоссе. Видимо, Анри пытался догнать тебя... Оставшиеся спрятались от дождя в сторожке.
– - Давай!
– - скомандовал тот, кто знал Анри.
"Что они замышляют?" -- все еще не понимала я, как увидела в пяти шагах, за кустарником, силуэт человека с какой-то трубой на плече. Наверное, это был гранатомет. Я закричала. Я не надеялась, что мои друзья услышат меня, лишь хотела помешать этим двоим.
Я закричала, но слишком поздно, взрыв оглушил меня... Все было кончено в долю секунды.
Пат попросила у меня сигарету.
– - Потом эти двое исчезли в лесу. Я кое-как добралась до шоссе. Дальше ты знаешь...
Мне было над чем поразмыслить. Все верно: попади мы тогда в руки друзей Патриции -- еще неизвестно, чем бы это для нас закончилось. Я даже не был уверен в том, что Пат пришла бы мне и Скотту на помощь. Но с нами ничего не случилось, и шестерых парней кто-то уничтожил столь же решительно, как это сделали они сами с тем же мутантом. Да, я не забыл, что передо мною убийца. Но это была моя единственная дочь, и кто-то искал случая, чтобы свести с ней счеты.
Последнее обстоятельство взяло верх над всем остальным.
– - Если они следили за вами, то им, безусловно, известно и о тебе, -произнес я.
– - Отец, -- сказала Пат, взглянув на меня, и мне показалось, может быть, только показалось, что глаза ее увлажнились.
– - Отец, все будет хорошо. Мне всегда так хотелось иметь мать, отца. Мне всю мою жизнь было так одиноко. Я очень счастлива, что у меня есть ты. Но ты обязан понять: я уже взрослый человек, очень самостоятельный, и к тому же -- крепкий орешек... Поэтому все проблемы я решу сама.