Гражданская жена
Шрифт:
– Здесь я, в больнице.
– Зайдешь?
– Да. Сейчас подойду, - проговорила и отбилась.
– Отелло ваш? Ну да, болеющий мужчина. - Панкратов состроил брови домиком.
– Надо погладить по головке, постельку ему поправить. Только рожая, женщина может хоть приблизительно понять те муки, которые испытывает мужчина с температурой 37,2.
Может, конечно, он шутил с целью подбодрить и рассмешить ее, но рассердил он Веру знатно. В каждой шутке есть доля шутки. По головке погладить? Да не случись всего этого несчастья
А вообще, Вера пришла к выводу, что господину Панкратову тоже не мешало бы узнать, за что ее называют рыжей стервой. Обернулась к нему с своей самой лучшей улыбкой, подбавила свету во взгляд и по-доброму так произнесла:
– Ну что, Федор Михайлович, сходим, навестим Верховцева? Мне кажется, сейчас самый подходящий момент повторить ему все то, что вы мне только что говорили.
Как бы хорошо этот человек не владел собой, он разом перестал посмеиваться и напрягся, потому что разговор предстоял непростой.
***
А дальше они ныряли в сонные глубины воскресной больницы, решали вопросы с персоналом, оказалось, его перевели в новую комфортабельную палату. Потом преодолевали холлы, бесконечные переходы, лестничные клетки, этажи, лифты.
– Наверное, в больницах всегда столько коридоров, чтобы человек задумался о бренности бытия и отрешился от всего земного, - сказал Панкратов и поежился .
– Это вы еще местные кладовки не видели, - пробормотала Вера.
– Прекрасное место о бренности подумать, о величии бытия, и даже о его глубинах.
Наконец дошли. У входа в палату Вера на секунду остановилась, собираясь морально, а потом толкнула дверь и вошла.
Александр полулежал на постели, бледный, но уже не такой серо-зеленый, каким был вчера после операции. Увидел ее в дверях, глаза загорелись, неуловимо подался вперед:
– Здравствуй, - начал он.
И тут же напрягся, как зверь, изготовившийся к прыжку, волной прошлась по коже его давящая энергетика. Потому что вслед за ней в палату вошел Панкратов. Александр Взглянул на него, на Веру, и процедил, обращаясь к Вере:
– Какого черта ему здесь нужно?
А кулаки сжались на простыне, ну точно сейчас искры полетят.
– Думаю, вам двоим стоит поговорить наедине, - сказала она как можно более нейтральным тоном и ушла, представляя, какая тут начнется коррида.
***
Слаб, прикован к постели, пусть это ненадолго, но для такого физически сильного, гордого и независимого человека, каким был Верховцев, это крайне неприятное, досадное и унизительное состояние. Его противник сейчас стоял напротив, ехидно ухмыляющийся, полный сил, здоровый.
А Вера ушла. Сердце потянулось за ней и заболело, как будто от него оторвали полосочку. Перевел взгляд на Панкратова, и сразу вспомнилась старая поговорка:
«Больного надо трахать в постели».
Не думал, что сам когда-нибудь окажется
– Пришел полюбоваться?
– спросил вызывающе.
– Да нет, - ответил тот.
– Скорее по делу.
По делу? Он должен в это поверить? Александр сделал вид, что поверил.
– Я слушаю, - проговорил он, глядя на Панкратова.
А ведь этот человек его брат, вдруг до боли четко понял Александр. Брат, твою мать, а он ни сном, ни духом... Трудно было осмыслить. В сорок два с лишним года как-то тяжело с такой новостью свыкнуться. Чего там вытворял их папаша, он не имел ни малейшего желания знать. Но сам-то он, сам... Бог отвел его идиота, спас. Вчера, когда мать вывалила на него скелет из семейного шкафа, Александра долго трясло от противоречивых чувств и эмоций. А сейчас они просто зашкаливали.
Да и тот не выглядел спокойным, хотя и хорошо держался.
Гость, который его брат, прошелся по палате, прокашлялся, оттягивая воротник, взглянул на дверь. Александр следил за ним взглядом.
– Так вот, по делу, - начал Панкратов, придвигая стул.
– Ну, во-первых, ко мне обратилась твоя бывшая сотрудница с предложением приобрести некоторую информацию.
Значит, Вика все-таки начала сливать его. Сука. Так ему и надо.
– Я приобрел и уничтожил.
До последнего времени этот человек воспринимался врагом, и более того, Александру с самого начала казалось, что он уводит у него Веру. И вдруг это. Трудно было непредвзято воспринимать его слова и действия. Александр долго осмысливал, потом выдавил:
– Спасибо. Сколько я тебе должен?
– Позже сочтемся.
Это накладывало обязательства, а быть кому-то обязанным Верховцев не любил. Но если ты в постели, скажи спасибо, что тебя хотя бы не трахают. Поэтому он молча слушал.
– Во-вторых, тебе нужно срочно включаться в работу, сейчас пойдут тендеры, которые упускать нельзя. И порядок навести не мешало бы.
А то он этого не знал! Ему надо срочно возвращаться в строй и работать, не покладая рук, а он лежит тут на больничной койке. Александр ни на секунду не пожалел о том, что сделал, и при случае сделал бы то же самое. Просто теперь ситуация сложилась патовая - как серпом по яйцам.
Пока его подлатают, при самом идеальном раскладе пройдет месяц, а то и все три. Заместители, конечно, есть, но ни одного толкового настолько, чтобы можно было безбоязненно скинуть на него бизнес. Получалось, пока он здесь валяется, там вся работа встанет. Плохо, конечно, но таков был стиль его работы, все и всегда решал только сам.
– У меня к тебе предложение, - вторгся в его невеселые мысли голос Панкратова.
– Какое?
– спросил Александр мрачно хмурясь.
– Толковое, - кивнул тот, самодовольно улыбаясь.
– В рамках консорциума я мог бы оказать тебе помощь.