Гражданство магической реальности

Сабайтис Максим

Чтобы удивляться, оказывается, нужно куда больше сил, нежели для того, чтобы отчаиваться. Требуется ощущение нормы, вера в неё — такая же незыблемая как вера в отчий дом.

Может быть, мою норму растоптали мимоходом, во время боя двух самерианок, а может — запрятали в топологический изолятор, понять бы еще в какой из. Теперь я знал целых три таких: браслет, ящик внутри браслета и квартира, в которой прошло мое детство с юностью.

Моя готовность ничему не удивляться прожила чуть больше минуты. Когда из-за угла дома показался

сквер, оказалось, что он не пустует.

Перед одной из скамеек, в непосредственной близости от искусственного водопада и памятника Завоевателю, увлеченно танцевала и жонглировала струями дождевой воды молодая девушка в светло-сером платье.

Издалека и в полумраке местной ночи я чуть не принял её за Росомаху. Кроме того, зрелище завораживало своей красотой.

Не самые частые капли дождя, тем не менее успевшие промочить мою верхнюю одежду, собирались в тонкий водяной шлейф, чем-то напоминавший гимнастическую ленту.

Лента искрилась в муаровом диапазоне, делала несколько плавных разворотов над головой девушки, затем обегала вокруг нее по широкой дуге в три оборота — и лишь потом разлеталась брызгами в стороны.

Тут живут люди.

Такая простая и очевидная мысль заставила меня остановиться и посмотреть на окружающий город свежим, хоть и несколько подмоченным взглядом.

До этого магическая реальность воспринималась как нечто глубоко неестественное.

Сказался перформанс с трамваем, безлюдность Арканной улицы, странные и непривычные сооружения возле самелианского консульства, опыт прогулки от Стратегической академии до троллейбусной остановки.

Да, мне доводилось видеть тут людей. В управе, в кафе Роффе, да того же мужчину на летающем ковре, в конце концов. Но все они казались мне либо донельзя странными, либо столь же отстраненными.

А немногочисленные исключения типа инспектора, печатников, Сверчка и вовсе пугали своей чуждостью. Как бабушка, общаясь с которой быстро понимаешь, что она играет в человека, но не является им.

До этого момента я не видел по эту сторону людей. Все людское, плохое и хорошее, происходило в пределах жадной зоны или где-то в замкнутых помещениях типа второго этажа у Роффе, где мы с Алисой приходили в себя до прибытия родителей.

А тут в голове что-то щелкнуло, и восприятие мира изменилось.

Если раньше я бы осторожно перешел на ту сторону дороги и сделал вид, будто не замечаю танца с дождем, то тут просто улыбнулся. Через ноющее от никуда не девшихся чувств и переживаний сердце. Вопреки осторожности, отчасти выработанной лично, но отчасти — выросшей на частом общении с Алладо.

И, удивительное дело, на душе стало немного легче и гармоничнее. Пускай это было иррационально, но естественно — совсем как магия.

Я прошел мимо, стараясь не отвлекать девушку своим присутствием. Почтительно любуясь со стороны. Две или три капли из шлейфа танцовщицы попали мне по щеке. Мою улыбку заметили

и оценили.

Нет, вне жадной зоны тоже есть жизнь. Может быть, спустя какое-то время я даже навещу площадь этого… Хашмала. Имя вроде где-то встречал, но не помню, что оно означает. Видимо, сковородка и хук в прихожей не прошли даром.

Но все эти квартиры, площади, прогулки по городу за пределами жадной зоны — будут когда-нибудь потом. Сейчас у меня другие задачи и они гораздо важнее фантазий о будущем, навеянных танцем красивой девушки. Первым делом, первым делом…

Помимо самого Роффе в заведении оказался только молодой человек в строгом костюме. Он вяло прихлебывал какой-то напиток и сосредоточенно наблюдал в лорнет за событиями в сквере Завоевателя.

Перекинутая через спинку соседнего стула дамская сумочка подтверждала мое предположение, что это спутник танцующей девушки.

Хотя надо отучаться воспринимать молодых людей именно как молодых. Тут молодость — признак опытного практика в хорошей форме и не специализирующегося на работе в жадной зоне.

Роффе я застал медитирующим. Самелианин стоял за стойкой с прикрытыми глазами. В одной руке он держал тускло светящийся шар, размером с апельсин, другую — выставил вперед, как будто выставляя перед собой барьер.

Я осторожно подошел к стойке и замер в ожидании. Мне тоже не помешало бы малость расслабиться. Как там правильно дышать?..

— Вивер предупреждала, что ты появишься…

Оказывается, сам не заметил, как закрыл глаза и едва не упал. Караул… то есть организм устал. Хожу на собственной воле, а стоит отвлечься…

Как Роффе оказался по другую сторону стойки снова не удалось различить. Только что он там, а затем как-то само собой уже тут.

— Отдохнешь тут или отправить тебя домой после того как посидишь за десертом?

Я приготовился рассказать ему о том, что родители попали в изоляцию, но после такого вопроса закрыл уже успевший открыться рот.

Роффе был уже в курсе, его выдавала формулировка вопроса.

— Мне надо к Олюэн. Очень надо.

— Садись, я сейчас вынесу поесть. Это непростой вопрос. Заодно и поговорим.

Спорить с хозяином заведения не было никаких сил. Да и аргумент с ужином вдруг обрел значимость, какая-то часть организма вспомнила, что после пива в Корабле я так ничего и не ел.

Тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться! Несколько намеков, приятные ароматы — и вот уже воля дает слабину.

Столик выбрал тот же, что и в первый раз. Возможно, тут как в управе, пространства больше за счет фазового смещения — но он всегда свободен, как будто магия узнала мои предпочтения еще на входе.

Везде иллюзии пополам с непонятным. Мама сказала бы, что я утрирую. Слишком мало времени прошло с обретения гражданства.

В ожидании пока подойдет Роффе начал подсчитывать сколько времени уже являюсь гражданином.