Гражданство магической реальности

Сабайтис Максим

Медея подошла к странной двери, повернула ручку против часовой стрелки два раза.

— Теперь у нас есть почти десять минут на беседу, — выдохнула хозяйка странной квартиры, поворачиваясь ко мне. — Локальная деформация континуума. Часто не воспользуешься, но что поделать. Это ведь ты порвал реальность вчера вечером неподалеку от вокзала?

— Понятия не имею, — пришлось признаться мне. — Но место совпадает и по моим некомпетентным наблюдениям примерно так оно и выглядело.

Только это не совсем я и не специально. Мы с Ворчуном ехали в такси

и вроде бы попали в автокатастрофу. Капитальную такую, может даже с летальным исходом — уж слишком быстро все случилось.

Встречное столкновение, обе машины на хорошей скорости… А затем оно обнулилось, только авалонский ключ сам из коробки выскочил.

Девушка подскочила ко мне и схватила за руку.

— Повтори последнее предложение еще раз…

Я послушно повторил, глядя как в глазах Медеи появляется странный огонек. Будто муаровые искорки, пожалуй, ближе к муаренго.

— То есть, ключ спас тебя от автокатастрофы, — выдохнула Медея. — И мы капитально влипли.

Глава 21

— Насколько капитально?

— Вы с авалонским ключом порвали в клочья солидный пласт реальности, — вдохнув побольше воздуха хозяйка квартиры приступила к объяснениям. — Печатники этого так не оставят. Такие дыры ставят саму целостность мировой печати под угрозу. Значит, будут копать до упора.

Местные типа Клоди, мелочь вроде Россомахи и мы — стараемся в таких случаях не отсвечивать. Все равно все козыри на стороне агентов Печати. Когда они найдут тебя — обрати внимание, я говорю “когда”, а не если — попробуют вернуть ситуацию к норме.

То есть, к сценарию, где ты с другом попали в аварию. Вот тут настанет как раз тот самый ой, о котором ты так проницательно и трогательно сообщил.

— Расшифруй, — попросил я.

Информация о печатниках была интересна. Судя по всему, они обеспечивали какое-то подобие глобального протокола безопасности, защищая практикующих от простых людей.

— Печатники станут тебя немножечко убивать, — с печальной улыбкой пояснила Медея. — А ключ будет против. И ему ведь не объяснишь, что нужно лечь во втором раунде или же раньше. Он играет без правил. Ты случайно не хочешь самоликвидироваться во имя предотвращения войны и разрушения реальности? Если что, у тебя будет два-три дня на приведение дел в порядок…

Перспектива стать причиной для катаклизма… не прельщала. Выбирать формат для суицида — тоже.

— Лучше облегчи душу, освободись от гнета грехов, расскажи, как же тебе удалось так привлечь внимание авалонского ключа?

Ассоциативный механизм тут же подбросил образ лисы из сказки про Колобка.

— Без представления.

Тут я покривил душой. Версии были, как и время на их проработку. Я даже проснулся уже с некоторым представлением о причинах. Но если мне вдруг повезло открыть какой-то секрет — делиться им вот так запросто?

Потому пришлось призвать ощущение собственной некомпетентности и наполнить его эманациями свой ответ.

— Мини-ликбез в таком случае.

Чтобы не устроил армагеддон между делом.

Медея отпустила мою руку и подошла к туалетному столику. Я обратил внимание на то, что колода карт, судя по всему — та же, которую разбрасывали мы с Росомахой — лежит все там же.

— В наше захолустье ключи, попадают только проблемные. К тому же на несколько порядков слабее твоего, — девушка достала из шкафа черный полиэтиленовый пакет с каким-то косметическим брендом, протянула его мне.

— Это тебе на сдачу экзаменов. С инструкцией. Чтобы времени не терять, у нас его мало. Итак, сюда попадает либо отстой, либо слишком опасные ключи, либо то, что давно забыли, как открывать и пользоваться. Все три варианта так себе, но ты, похоже, отхватил комбо. Следы предыдущих владельцев в печати затерты начисто. Да и тебя реальность попробовала отторгнуть, подстроив аварию. Скорее всего, сработал один из защитных скриптов Печати, но тут уж пусть люди из управы копаются. Я бы порекомендовала носить коробку с более толстым слоем металла, лучше всего серебра, раз уж иттербий считается редкоземельным и будет привлекать слишком много внимания…

— Такой массивный кусок серебра, даже если я каким-то чудом его достану и сумею прекратить в емкость под болт, привлечет тоже немало внимания, — поправил я Медею. — К тому же, там и так почти два миллиметра стенки, скоро рюкзак для контейнера потребуется, а их периодически в метро досматривают…

Медея выругалась и эхом ее слов что-то со стороны странной двери прозвенело.

— У нас последняя минута приватного разговора, затем только о картах и прочей мишуре!

А тут как назло все толковые мысли из головы повылетали из-за этого звонка и навязчивого образа гигантского слитка серебра в рюкзаке.

— Программа моих действий остается прежней?

Я знал, что неоднократно пожалею о своем ступоре, а толковые вопросы полезут сразу же как мы покинем эту комнату.

— Да, только паузу перед получением аусвайса придется сделать. И, быть может, экспресс-курс по технике безопасности отложить на потом. Маякни, как сессию закроешь и поговорим.

Ручка на странной двери с щелчком встала на место. По реальности прошла мутноватая волна, после которой на месте двери я видел уже только обои.

Возвращаясь на кухню мне захотелось ударить себя кулаком по голове. Я забыл спросить про Александру Юрьевну. Настолько, что хоть подозревай старушку в колдовстве, благо повод подходящий.

После такого промаха только и оставалось, что пить зеленый чай, обдумывая как ненароком проболтаться на нужную тему, чтобы никто посторонний не заподозрил. А тут еще набежали дополнительные гости к Медее — это периодически случается, особенно по вечерам, когда погода хорошая.

Но одну из девушек, спорящих в прихожей о римских легионах, я опознал по голосу. А как опознал, перешел в режим отдыхающего зануды. Потому что Шпилька тусовалась с Колди и, с высокой долей вероятности, состояла в её ковене.