Гражданство магической реальности
Шрифт:
Когда поинтересовался, сколько поколений пройдет к тому моменту и доживу ли до финала я сам, бабушка флегматично перечислила около полусотни причин, которые скорее всего не дадут этому случиться.
Самая серьезная — мой статус. Первый в поколении всегда мишень. Простое правило, известное самелианам многие тысячи лет.
— Хорошо, сказал я тогда.
— Если отложить в сторону все, что будет пытаться убить меня только за то, что меня угораздило так вовремя или невовремя родиться, какие шансы прожить хотя бы
Цифра была взята не с потолка. Полнолетие в сорок девять лет, характерное для обладающих способностями к магии, соответствовало шестнадцатилетию среди тех, кто жил обычной жизнью вне магической реальности. Трижды шестнадцать — это сорок восемь. Следовательно, триста лет для практика примерно соответствует веку для простого смертного.
Меня ожидал эпичный по своей красоте облом.
И бабушка и Олюэн просто пожали плечами. Мама вздохнула и отвернулась.
Ни одна из этих женщин не имела представления об ожидаемой продолжительности моей жизни! Просто потому, что до меня не существовало никаких перворожденных в этом мироздании самелиан.
Лишь после того как я скончаюсь от старости, если такое событие вообще будет иметь место — станет примерно известно, сколько живут в этой реальности чистокровные потомки беженцев с Самелии.
Но не раньше. Живи как хочешь, Имярек, но помни о смерти. Не исключено, что такие как ты здесь долго не задерживаются.
В этом случае диаспоре придется подготавливать переезд в более гостеприимные мироздания. А я — то ли в роли лабораторной крысы, на которой испытывают все подряд, то ли вовсе шахтерская канарейка, что то же самое, но без прямой пользы для науки. Первый в когорте себе подобных. Если доживу до их появления.
— Я в состоянии понять, что подвигло вас на составление таких планов. Но вынужден признаться, мне они представляются крайне не реалистичными.
К тому моменту как прозвучала эта фраза, все три женщины уже выговорились и теперь пили чай, рассевшись на табуретках вдоль кухонного стола.
— Ну уж хоть ты не кэпствуй, — вздохнула Алладо, отставляя чашку в сторону.
— Дедова кровь. Это скорее некая декларация о намерениях, нежели руководство к действию.
Для каких-либо последовательных коллективных телодвижений нам не хватает… всего. Только тела, обвешанные печатями и есть.
Думаешь, я добровольно решила ходить в образе малолетки? Хренушки! Это требование работодателя. Дополнительная защита типа. А то, что мне в бар не зайти — побочный эффект, дескать. Как же! Дискриминация чистой воды.
Так что не рефлексируй. Сдувать пылинки с тебя никто не планирует, но и бросать в огонь местной политики тоже. Просто всем любопытно, что же из тебя вырастет. Мне — в первую очередь. Ну и капля мёда для подросткового тщеславия, если в тебе еще осталось для него место — в историю ты уже попал. Капитально, с мясом.
А вот
Я категорию Кей получила три года назад только — страшно вспомнить, что для этого пришлось делать. Тебе же оно практически даром досталось. Цени что есть.
Практически даром… Говорить в присутствии мамы о двух шансах из пятнадцати не хотелось. Что примечательно, именно не хотелось. Совсем недавно на этой теме стоял вообще строгий запрет. Интересно, бабушка что-то сдвинула в печати или же какой-то другой фактор сказывается? Ах нет, оно с Медеи началось. Её влияние?
— Остаточная сила экстерриториальности, — моментально пояснила мама. Её способность реагировать на мои мысли порой пугала.
— Тут часть внешних запретов, из числа не самых принципиальных, не работает. В противном случае, выходить из тел и заходить в них при необходимости стало бы слишком затруднительно.
Так что если нужно о чем-то посекретничать — иди в переговорные залы какого-нибудь из консульств. Это услуга не из дешевых, но пользуется спросом у населения. Больше половины стоимости эксплуатации особняка оплачивается из денег, поступающей за аренду таких помещений.
Олюэн молча кивнула. У неё на коленях снова расположилась белый хорь и я никак не мог понять, это часть колдовства или же обычный домашний питомец.
А еще создавалось впечатление, будто женщины не перестают общаться друг с другом даже когда я этого не слышу. Диалог угадывался по ритму их движений, дыханию, даже по озвучиваемым репликам, смысла которых я не улавливал. Что, впрочем, не мешало мне запоминать все понятия и обороты. В хозяйстве пригодится.
— Вы меня порадовали, — неожиданно заявила Алладо на середине третьей чашки чаю.
— Продолжайте в том же духе.
Мы молча проводили её взглядами. Бабушка ловко соскочила с табуретки и, не выпуская чашку из рук, покинула гостиную.
— Нам тоже пора, блистательная Олюэн, — мама вежливо отставила свою чашку в сторону.
— Мы выполнили свою задачу. Теперь перед нами новые горизонты.
— Заглянем и за них!
Поскольку последние полчаса я абсолютно не понимал, что я здесь делаю, перспектива выйти и посмотреть на магическую реальность еще раз, заставила оживиться.
До порога нас провожала не сама Олюэн, а белый хорек, деловито соскочивший с её коленей.
— А отчего здесь только одна такая высотка?
Я задал вопрос как только за нами закрылась дверь. Высотка, из которой мы вышли, являлась единственной высотной доминантой, заметной от бывшего самелианского консульства. В противоположной стороне возвышались еще четыре башни, но до них было слишком далеко.
Мама еще раз улыбнулась, на этот раз куда ироничнее и свободнее чем в присутствии старших.