Гражданство магической реальности
Шрифт:
И твое появление, прогресс в освоении навыков, воодушевляют каждого из нас. Быть может, мой правнук или правнучка, или чуть больше пра — снова смогут танцевать среди первичных волн. Вот такая сказка, сын. Немного печальная, но зато про Завоевателя.
— Наш… демиург… на чьей стороне… был?
Слова давались все легче. Организм уже так измотал себя, что новые судороги не добавляли к болевому фону ничего нового. Пока я лежал и не пытался двигаться, тело ощущалось как сплошной синяк. Удивительно, но
— Была, — поправил меня отец. — Наша создательница придерживалась нейтралитета. Но некоторые старинные легенды говорят, будто она являлась младшей дочерью Завоевателя. А еще в её честь была названа твоя бабушка.
Никогда еще не узнавал имен демиургов. Но читал, будто такое знание наделяет практика могуществом. Забавно…
— Алладо?
— Другое имя, — вздохнул отец, вставая со стула и направляясь на кухню. — То, которое не для материальных тел. Настоящее имя не произносится звуками этого мироздания. Наиболее близкий аналог, существующий здесь — короткий специфический всплеск бозонов.
Вот такие у меня родственники. Я не успел как следует обдумать эту мысль как сработал закон подлости — судя по всему, один из фундаментальных в мироздании.
Зазвонил телефон, лежащий в метре от меня, но столь же недоступный, как если бы оказался на кухне. Мелодия звонка указывала на одну из двух девушек — Юльку или Алису.
Я уж было счел это знаком судьбы, но тут кто-то из родителей воспользовался телекинезом, подтаскивая гаджет к моей голове и принимая вызов. Первый! Первый классический фокус после раскукоживания автомобиля и того, который когда-то показала Росомаха — и в каком контексте! Ну не издевательство ли?
— Привет, чем занимаешься?
Голос принадлежал Алисе и когда я его услышал, стало ясно, что кто-то на небесах надо мною откровенно потешается. Понять бы кто после той сказки о демиургах, которую рассказал отец — потому что в случайности такого рода не верится.
Как ответить девушке чем я сейчас занимаюсь? Лежу и страдаю от инсталляции боевых искусств на органический носитель. Только мне это не позволит сказать протокол безопасности. Проходили уже. Так что проблема в нехватке изворотливости да необходимости говорить ровным голосом.
— Да так, валяюсь.
Заодно и прокачаю способность говорить правду, правду и ничего кроме правды. Все польза от этого трепа. Нога предательски дернулась, но теперь уже не так часто, как в начале инсталляции.
— Любишь полениться в горизонтальном положении или просто соня?
— Прилег расслабиться после тренировки с отцом. Мы немного переусердствовали и, кажется, я потянул несколько мышц….
У человека вроде их всего шестьсот пятьдесят. Из них потянуто точно больше пяти сотен. Интересно, тянет ли это на “несколько”?
— Сильно болит?
И за кого
— Терпимо. Жить буду, а вот танцевать только завтра.
— То есть, завтра ты свободен, — констатировала Алиса.
— Погуляем?
— Погуляем, — согласился я, мечтая о спокойном дне, хотя бы на время прогулки с обычной девушкой. Не охотницей за силой, не ведьмой или кем-то из диаспор.
А также не с мамой или бабушкой, хоть издалека разница не столь заметна. — С удовольствием.
Мы договорились созвониться, а потом Алиса повесила трубку.
— К завтрашнему дню будешь уже как огурчик, — сообщил отец, возникая в дверном проеме сразу по окончанию разговора. — Одно из преимуществ гражданского контракта в ускоренной регенерации. Армейский, правда, тут вне конкуренции, но там безусловное подчинение старшему по званию и прочие прелести защиты от потустороннего.
Ну хоть какие-то добрые новости. А то я уже представлял, как хромаю и подергиваюсь на ходу, словно после удара шокером.
— Только не пытайся сразу применять усвоенные приемы, — поспешил добавить отец, видя мою улыбку.
— Регенерация регенерацией, но адаптация твоих костей, мышц и связок к нагрузкам растянется надолго. Так что есть риск, что какое-то действительно резкое движение теперь в состоянии сломать тебе несколько костей, порвать связки или вывихнуть сустав. Мы будет тренироваться не спеша, делать акцент на медленных и плавных движениях.
Кажется, я непреднамеренно коллекционирую образы и штампы.
Мало мне роли перворожденного, Джона Коннора и Нео, так тут еще и Майлз Форкосиган за компанию. Хилый, хрупкий, но разве что не такой умный и гиперактивный.
А я не лопну от передозировки прототипов? Ведь еще даже не полдень, до ужина список может пополнится еще кем-нибудь.
— И сейчас пришло время для первой тренировки!
Неужели у меня с чувством юмора так же плохо как у отца? Мне не сдвинуться толком, а он предлагает тренироваться.
Я заподозрил неладное лишь когда ремни, фиксирующие мои руки, оказались сняты с меня и убраны в полиэтиленовый пакет.
— Тебе же наверняка надоест целый день лежать без дела, — спокойно пояснил отец, изучая следы от ремней на моих запястьях. — Так что как-то двигаться все равно придется. Не напрягаясь. Медленно. Плавно. Телефон, чтобы не пришлось менять, я отложу в сторону.
Руки немедленно дернулись в хаотичном движении. Одна из них чуть не ударила меня по лицу.
— Пап! Они дерутся!
— Это твои руки. Перехватывай контроль. Как освоишь навык, снимешь ремни с ног.
— Легко сказать. А как перехватывать этот самый контроль? Может, дашь пару полезных советов?