Гребень буйвола
Шрифт:
В вагоне темно, но глаза у Хауса хорошие — видят и в темноте. Рядом клетка, в клетке другой камышовый кот.
«Уррррррр», — заурчал на него Хаус.
«Уррррррр», — ответил кот и распустил усы.
А подраться-то и нельзя: решетка не пускает.
В вагон вошел человек. Хаус приподнялся, усы растопырил, шерсть дыбом поднял: «Урррррр…»
— Ну, ну! Нечего тут, — сказал человек и сунул в клетку кусок мяса.
Когда человек ушел, Хаус съел мясо. Походил по клетке, поискал — нет ли еще.
Много дней качало
Наутро шум поднялся, крики, беготня. Потащили клетку с Хаусом из вагона. Хаус фырчал и шипел, хотел даже кусаться. Да некого укусить было — кругом решетка.
Опять темно стало. Опять затрясло. А потом — опять стало тихо.
Хаус открыл глаза — светло.
Клетку открыли. Хаус испугался. Забился в угол и никак не хочет вылезать.
— Ну, вылезай! — И его подтолкнули палкой.
Хаус зашипел, шагнул — и… впереди простор. Он прыгнул раз, другой и ударился о решетку. Только теперь решетка была железная.
Хаус не стал бесноваться. Он огляделся, увидел ворох соломы и забился под него.
— Повесьте вывеску!
Тук-тук-тук! — застучал молоток.
На клетку повесили вывеску. На ней было написано.
«Камышовый кот. Пойман в Азербайджане».
Вечер. Хаус вылез из-под соломы и начал бродить по клетке. Совал голову меж прутьями решетки, влезал кверху. Он добрался до самого потолка, но всюду была решетка.
Хаус никак не мог угомониться. Он лазил и лазил. Совал голову во все щели. Щели были узкие, и голова не пролезала.
И вдруг — одна из щелей оказалась чуть пошире других. Голова до половины просунулась между прутьями.
«Уррр…» — заурчал Хаус и сунул голову дальше.
И сейчас же жалобно мяукнул — так сдавило ему голову.
Хаус выдернул голову и долго тряс ею. Он ободрал ухо, а потом ему все казалось, что голову давят прутья.
И все-таки он снова подошел к этому месту и снова просунул голову в щель.
Было очень больно, но Хаус протискивал голову все дальше и дальше.
И вот — голова проскользнула между прутьями. Гибкое тело повисло в воздухе. Хаус держался теперь только задними ногами. Потом он проскользнул еще дальше, свесился вниз, отпустил ноги и мягко упал на землю.
Свобода!
Хаус не прыгнул вперед. Он осторожно шагнул раз, другой, третий. Решетки не было.
Тогда он быстрыми прыжками отбежал от клетки и огляделся.
Было темно. Чуть виднелись деревья и темные громады клеток. Издали доносились крики какого-то зверка.
Хаус побежал по парку…
На пруду, чуть качаясь на воде, у самого берега, дремали утки. На берегу чутко спали, поджав одну ногу, гуси.
Хаус услышал сонное кряканье. Пошел вперед и скоро наткнулся на решетку. Решетка была невысокая, и он легко перебрался через нее.
Хаус почувствовал себя совсем как на родине. И как там он подкрадывался к уткам из-за камышей, так и здесь он начал красться. Только прятался он не за камышами, а за лежавшей на берегу пруда лодкой.
«Га-га-га…» На пруду поднялся крик. Кричали утки, кричали гуси, по воде полетел пух.
Хаус схватил огромную жирную утку. Подойдя к решетке, он кое-как перелез через нее и побежал по дорожке.
Логова у Хауса не было. Но это его мало смущало. Подбежав к какой-то постройке, он разыскал щель и пролез в нее. Хаус попал в хорошее местечко, но какое — он не знал.
Съев утку, он крепко заснул.
На следующую ночь Хаус снова вышел на охоту. По знакомой дорожке он пробрался к пруду. Теперь ему удалось подсторожить гуся. И его он утащил к себе «домой».
Только на третий день сторож заметил: кота в клетке нет.
— Камышовый кот убежал, — растерянно сказал он заведующему. — Пролез меж прутьями…
— Нашел дорогу? Ну и ловкач! — усмехнулся заведующий.
Сторож промолчал. Он чувствовал себя виноватым — он не знал точно, когда убежал Хаус: сегодня ночью, вчера или третьего дня. Но, конечно, он не сказал об этом.
— Ну, теперь не зевай! Ночью он выйдет в сад. Посторожи его, — отпустил сторожа заведующий. — Да посмотри, не спрятался ли он где под клетками.
Хауса начали искать. Смотрели везде — под клетками, в сараях и сараюшках, облазали все щели. Кота нигде не было.
А на следующую ночь снова голосили утки и снова над прудом летал пух.
Хаусу жилось совсем не плохо. Он был сыт, охота была легка и добычлива, а спать ему было хорошо и спокойно.
— Он ворует уток, — сказал заведующий, заметив, что утки начали заметно убывать. — Это пора прекратить… Последи за прудом! — сказал он сторожу.
Сторож просидел всю ночь, но ничего не увидел. Хаус не вышел на охоту: он съел такого гуся, что был сыт на два дня.
Заведующий просидел всю ночь в саду.
— Я знаю теперь, где он прячется. Он прячется под верандой для оркестра.
Слазили под веранду, слазили на чердак над верандой. Кота там не было.
— Он там! — настаивал заведующий и сам полез под веранду.
Кота он, правда, там не нашел. Но остался при своем.
Еще ночь просидел он у пруда. И он увидел Хауса, увидел, как тот поймал утку и как потащил ее под веранду.