Гребень волны

Филенко Евгений

Грачик покосился на часы.

– Закругляйся, дед, – сказал он. – Мы потратили на него уже полчаса. Се грядет скоро очередной пожиратель звигов. С таким же гордо воздетым носом.

– Да, верно, – согласился Михеев. – В общем, так, Кратов. Парень ты неплохой, и реакция у тебя действительно приличная. Гнать тебя из училища никто не станет. Со временем из тебя проклюнется приличный звездоход. А через три дня будет тебе и всему вашему курсу упомянутая мясорубка за номером один. Планета Аид – у нас там полигон. Родным и близким

скажешь, что отправляешься в турпоход.

– Надолго? – спросил Костя, потихоньку оживая.

– На три месяца. Все едино связи с Землей у тебя никакой не будет. Да и с нами тоже. Ну, вытащить тебя из передряги мы всегда сумеем. Но Аид – это настоящая планета, а не психомодель, вроде Ущелья Звигов.

– Тренировка на выживание? – обрадовался Костя.

– Примерно. Перед десантированием ты пройдешь гипноблокаду и забудешь о том, что рядом есть взрослые дяди, готовые в момент опасности взять тебя под мышки и вынуть из пищевода нехорошего хищника. После Аида тоже будет гипноблокада и даже ментокоррекция. Потому что многое из пережитого тебе полезно будет забыть.

– Могу я знать содержание тренировки?

– Перед подружкой пофорсить?! – грозно взревел Грачик и тут же расхохотался.

– В общих чертах, – сказал Михеев. – Вспомни Ущелье Звигов. Ты не видел опасности, не был готов к ней. То есть, разумеется, ты ожидал подвоха, но уделял внимание больше себе, чем звигам. От того, что ты помнил о нереальности испытания и, выходит, был неверно ориентирован. А еще от того, что чувства твои спали. У человека их немножко больше, чем пять. Но в обычной обстановке они дремлют, над ними царит сознание, интеллект. А после гипноблокады они в тебе проснутся. И, верится, больше никогда не уснут.

Выходя из комнаты, Костя нос к носу столкнулся с незнакомым юношей, бритоголовым, в темных очках и белой накидке. Собственно, они встречались на приемных испытаниях, но как-то не возникало повода сойтись поближе.

– Извините, – произнес бритоголовый, придержав отпрянувшего Костю за локоть. – Ну, как там?

– Ничего, – сказал Костя. – Впечатляюще.

«Ни пуха ни пера, пожиратель звигов», – подумал он и с легкой завистью поглядел тому на ноги. Бритоголовый был босиком.

3.

На своем гравитре Костя дважды обогнул шпилеобразное здание Университета, заглядывая в окна сорок второго этажа. Встроенная система защиты временами взбрыкивала и отбрасывала машину прочь от серых каменных стен на безопасное расстояние. Ничего толком не рассмотрев, Костя швырнул гравитр к земле, по-над старчески редкими кронами деревьев, на лужайку, где студенты коротали свободное от занятий время.

На сей раз ему с ходу повезло.

Заслышав прерывистый посвист снижающегося гравитра, Юлия спокойно подняла голову от рябившего экрана видеала.

– Ты спятил, – сказала она убежденно.

– Угу, – радостно подтвердил Костя, вываливаясь

из кабины на мураву к ее ногам.

– У меня совсем нет на тебя времени, – продолжала Юлия сердито. – Через полчаса я иду беседовать с Шилохвостом.

– Ничего, я подожду, – сказал Костя. – Не век же ты с ним станешь секретничать. У меня в запасе целый день, вечер и, в общем-то, ночь. А он молодой, этот твой Винтокрыл?

– Что-нибудь стряслось? – строго спросила Юлия.

– Угу, – сказал Костя, забирая у нее видеал, в бешеном темпе менявший замысловатые цветные картинки. – Это что за фигня? Неужели сломался?

– Ты ничего не понимаешь, – сказала Юлия и потянула видеал к себе. – Это метаморфные топограммы. А профессор Шилохвост – виднейший специалист по ним.

– Наверное, человечеству никак не обойтись без этих ваших… топоморфных метаграмм, – с сомнением произнес Костя.

– А ты думал!

– Юлька, я уезжаю! – наконец объявил Костя, улыбаясь во весь рот.

– Куда еще?.. Ах нет, так спрашивать нельзя, плохая примета. Надолго?

– В турпоход со всем курсом, на три месяца.

– НА СКОЛЬКО?!

– А что страшного-то?

– Вот прекрасно! – туча рыжего огня всколыхнулась вокруг головы девушки. – И что я должна буду делать одна все это время?

– Уж ты останешься одна, ждите, – хмыкнул Костя. – А профессор Дубонос?.. Учиться ты будешь! Хорошеть. И отдыхать от меня.

– Странные у вас турпоходы, – Юлия спихнула видеал с колен и придвинулась к порозовевшему от удовольствия Косте поближе. – Наверное, ты что-то скрываешь от меня. А тебе не стыдно обманывать?

– Да никого я не обманываю! – Костя отвел взгляд на мельтешившие топограммы. – Ну разве что чуть-чуть.

– А стыдно тебе тоже чуть-чуть?

– Нет, стыдно-то мне как раз на всю катушку…

– И часто у тебя предвидятся такие турпоходы?

– Подозреваю, что всю жизнь.

– Мне это не нравится, – сказала девушка решительно. – Ты хотя бы соображаешь, что за три месяца я могу не только отдохнуть от тебя, но и вовсе отвыкнуть? Примириться с тем, что тебя нет?!

– Не надо! – Костя замахал руками. – Отвыкать не надо. Я не хочу, чтобы ты от меня отвыкала!

Юлия резко отстранилась и одним движением оказалась на ногах, торопливо одергивая свой ярко-синий сарафан. Костя, ничего не понимая, тоже на всякий случай встал.

Мимо них неторопливо шествовал могучего вида черноволосый мужчина в просторном светлом костюме, больше напоминавшем пижаму. Замечательным в его облике было то, что борода, скрывавшая половину лица, отчего-то имела чисто-серебристый цвет. Создавалось впечатление, что странный этот человек ничего не видел вокруг себя, да и шел в общем-то не разбирая дороги.

Когда он поравнялся с молодыми людьми, Костя с удивлением отметил, что Юлия побледнела и едва ли не перестала дышать.

– Ты что? – спросил он шепотом.