Гречишный мёд
Шрифт:
Виктор Игнатьевич тем временем с любопытством наблюдал, как меняется выражение лица сына — эмоции сменяли одна другую.
— Ладно, приводи ее на семейный ужин. В воскресенье. — Мужчина поднялся из-за стола, снял пиджак со спинки стула. — Мне пора, — уже в дверях обернулся. — И да, не забудь съездить к своей драге в ближайшее время.
Вышел, тихо затворив за собой дверь.
Я пришла домой рано. Бабушки ещё не было — чаевничала с бабой Аней. Прекрасно. Мне как раз надо было почитать кое-какие книги. В последнее время я все больше стала
Книги были старые, в кожаных переплетах и написанные от руки. Удивительно, как ещё чернила не стёрлись.
От звука открывшейся двери я вздрогнула. Вскочила, попыталась спрятать книгу за спиной. Бабушка стояла на пороге и молча смотрела на меня. Я не могла понять, сердилась она на меня или нет. Лицо ее было на удивление спокойно, и от этого мне стало так стыдно, что в глазах защипало.
Прошла минута, показавшаяся мне вечностью. Баба Шура шагнула ко мне.
— Нам надо поговорить, Ульяна.
Я только и смогла, что кивнуть.
Она наклонилась к ящику, в котором я так самозабвенно рыскала, и стала доставать оттуда свои книги одну за другой.
— Поди, принеси дорожную сумку, — сказала она. Я удивлённо подняла брови, но послушалась. Никогда не спорила с бабушкой. Сумка была не очень большая, но вместительная, на колесиках. Бабушка молча стала складывать туда содержимое ящика. — Поставь чайник, внуча. Попьём чайку и поговорим.
Уже через двадцать минут стол был застелен белоснежной скатертью. Я нарезала халвы, достала варенье из жимолости и разлила по чашкам липовый чай. Бабушка очень любила такой. Села в ожидании предстоящего разговора. Всегда, когда бабушка объявляла, что нам надо поговорить, я знала — это о чем-то очень серьезном. И на этот раз я не ошиблась.
— Улечка, скоро ты уедешь от меня, — она остановила меня, попытавшуюся возразить. — Да. Тебе здесь не место.
— Ба, ну как я брошу тебя одну? Да и куда я поеду?
— В Москву.
Я рассмеялась. Надо же, и моя бабушка туда же! Да что они, сговорились, что ли?
— Бабуль, но мне и тут хорошо. У меня здесь и друзья есть, ты, Весна...
— Дурёха ты, девка. Ну что тебе собака? Да и какие у тебя друзья? Ромка и его отец? А я? Мне уж помирать скоро, Ульяна. Я своё пожила.
— Ну вот когда помрешь, тогда и уеду, — я упрямо задрала подбородок. Заметила горькую улыбку на губах бабушки, вскочила и не удержалась — обняла и прижалась к ней. — Я буду с тобой.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю…
В ужасе отпрянула. Она что-то знает... знает, когда и как умрет. Мурашки побежали по коже.
— …Улечка, твоё место в большом городе. Ну что здесь тебе делать? Тут одни вольные поселения и лагеря, бывшие зэки. Не с кем тебе связать свою судьбу. Потеряешься ты здесь.
— А там, в Москве, я затеряюсь. Я же не умею ничего. Как я буду жить там, ба?
— Ты умеешь. Все ты умеешь, что тебе нужно будет. Не бойся.
Не
Бабушка, словно прочитав мысли, перехватила мою руку и, слегка пожав, сказала:
— Да, все твои знания тебе там пригодятся. И книги мои забери с собой. Не надо здесь оставлять.
От тихого голоса бабушки стало не по себе. Я подняла глаза и встретилась с ней взглядом — серьёзным и немного печальным.
— Давай пить чай, — наигранно бодро воскликнула я.
Хотела заглушить в себе отголосок надвигавшейся грозы. А что непогода придёт и совсем скоро, я была уверена.
Марина вошла в пустой бутик. Оглянулась на стоявшую у стеклянных дверей охрану Игоря Круглова. Продавщицы вытянулись по струнке. Марина натянуто улыбнулась. Ей все ещё было непривычно, что по малейшему мановению пальца Игорь исполнял любые ее желания. Вот и сейчас она приглашена на обед к его отцу, и ей срочно нужно подобрать платье и аксессуары к нему. А Игорь и тут подсуетился — ради неё распорядился закрыть магазин на спецобслуживание.
— Что бы вы хотели примерить? — спросила одна из продавщиц.
Марина пожала плечами.
— Что у вас есть для меня?
Женщина оценивающе смерила Марину с головы до ног.
— Нежно-васильковое платье с рукавами фонариками и глубоким декольте.
— Обувь, сумка? — Марина слегка нахмурилась.
Продавщица заискивающе улыбнулась.
— Оксана, — кивнула своей коллеге. — Принеси нам платье, туфли к нему и сумочку.
Марина провела в магазине около двух часов. Перемерила кучу одежды, остановившись на легком шифоновом платье бирюзового цвета, чудесным образом оттенявшим ее синие глаза. Время от времени девушка поглядывала на витрину магазина, за которой с невозмутимыми лицами продолжали стоять телохранители.
Всё-таки ей повезло тогда, что она встретила Игоря. Если бы она в тот день не решила пойти в клуб, то, вероятнее всего, стирала бы сейчас пеленки их с Максом сопливому младенцу.
Иван и Максим шли по лесу, негромко разговаривая.
— Вон там у меня банька, — парень указал рукой в сторону просвета в деревьях. — Сам срубил.
— Да ладно?! Не могу поверить.
— На самом деле, Макс, это легко. Особенно когда другой работы мало и никто не мешает. Браконьеров тут не много, только в конце августа, когда таймень идёт на нерест. Но и это в основном местные. А так спокойно.
Молодые люди подошли к невысокому строению из брёвен.
— Ну вот видишь, сделал, как ты велел — баня по-белому.
— Далековато от дома, — Макс огляделся вокруг.
— Не, ну сам посуди. Я же специально построил на берегу озера. Чтобы сразу из бани в воду.
Они спустились на песчаный берег.
— Ни фига себе — вода ледяная.
Ванька только усмехнулся.
— Самый раз после парной.
Он отошёл в сторону и, пока друг восхищался красотой озёра, окружённого мохнатыми сопками, разглядывал что-то в кустах.