Грегор и код когтя
Шрифт:
— Маркеры высохли, — сказала сестра. Но все же вынула красный маркер из своего рюкзачка. — Может быть, несколько букв ты и сможешь написать — если послюнишь кончик.
Грегор плюнул на кончик фломастера, закрыл колпачок и выждал минутку. Он не собирался писать длинное письмо. Сначала он хотел написать его, применяя Код Когтя, но потом подумал, что если вдруг крысы перехватят письмо — они поймут, что код разгадан, а этого допустить нельзя. В итоге он решил обойтись значками с Древа Сообщений — все-таки это давало ему хоть какую-то иллюзию приватности.
Через пару
И Грегор накарябал:
Люкса
«А теперь соберись с силами — и напиши это, — сказал он самому себе. — Ты все равно уже будешь мертв, когда она прочтет эти слова. И потом — это ведь правда».
Грегор
Последние слова было трудно разобрать — фломастер совсем перестал писать. Тогда Грегор порезал указательный палец о лезвие меча и обвел почти неразличимые буквы тоненькой линией собственной крови. Вот так.
Это даже не было письмо в буквальном смысле этого слова — он написал всего-то тринадцать слов.
Но даже если бы у него была целая коробка новеньких фломастеров — разве он добавил бы что-нибудь еще? Ну, если только постарался бы получше объяснить, почему одному из них обязательно нужно остаться в живых.
Потому что вообще-то они оба должны были жить. Но если одному суждено умереть — другой должен остаться хотя бы для того, чтобы сохранить память об ушедшем. И поскольку умереть выпало ему — значит, ей нужно жить дальше.
И он должен знать, что она выживет и вырастет, повзрослеет, станет заниматься всякими интересными делами и в конце концов обретет счастье — тогда ему хватит и сил и храбрости в его последние минуты в схватке с Мортосом.
Люкса — девочка сообразительная, она поймет, что он имел в виду. По крайней мере Грегор на это очень рассчитывал. Он свернул свое письмо и отдал его Лиззи — чтобы та передала Люксе, когда будет в Регалии.
— А почему бы тебе самому не отдать? — удивилась Лиззи.
— Потому что… просто она очень зла на меня сейчас, — нашелся Грегор. — Если она будет думать, что это письмо от тебя — она его точно прочтет. Ну и потом — скорее всего ты вернешься в Регалию раньше меня.
Лиззи кивнула и убрала письмо в свой рюкзак.
А Грегор подумал, что, вероятно, она тоже возненавидит его, когда узнает, что он обманывал ее с «Пророчеством Времени».
Он сказал всем, что еще потренируется, и ушел вглубь туннеля. А там просто лег на каменный пол. Махать мечом ему не хотелось, он выключил фонарик и начал щелкать языком. Его способности к эхолокации развивались на глазах. Он теперь мог «видеть» очень много: неровный потолок туннеля, каждую трещинку в полу, мельчайшую деталь на поверхности стен. Он экспериментировал с различными звуками: кашель, мычание, свист. В какой-то момент Грегор обнаружил, что даже его
Открытие успокоило его — ведь это означало, что пока он будет жив — он сможет видеть.
Сердце у него стучало все медленнее, и наконец он задремал, вернее — оказался между сном и явью.
Внезапно липкий страх проник в его сознание. Словно он лежал на полу совершенно беспомощный, а возле него появилась крыса, потом еще одна, и они окружили его со всех сторон.
Грегор потряс головой, отгоняя ужасное видение — но вдруг понял, что он не спит, и крысы действительно его окружили.
Не делая попыток подняться, Грегор вытянул меч из ножен и рассек воздух возле себя. Крысы отступили, давая ему возможность вскочить на ноги. К этому моменту в руке у Грегора уже был кинжал и он уже был готов убивать, но вдруг раздался голос — прямо у него в мозгу:
— Подожди, Наземный!
Грегор заколебался. Он знал этот голос. Голос был выше, чем у Живоглота, — женский. Но это не был серебристый завораживающий голос Умняшки, так легко подчинивший его себе. Вертихвостка? Нет, это не она, ведь Вертихвостка мертва. Этот голос принадлежал другому существу, которое не участвовало в их путешествии по Водному пути и не бегало с ними по извилистым туннелям Лабиринта. Этот голос пришел из воспоминаний о центре джунглей, о поте, о запахах сладких, смертельно опасных бутонов…
Грегор щелкнул и постарался сосредоточиться на владелице голоса.
— Коготок?
— Да, это я. Пожалуйста, убери свой меч. Мы здесь не для того, чтобы драться с тобой, — ответила Коготок.
Грегор снова щелкнул. Небольшая группа крыс стояла чуть поодаль, никто из них не собирался на него нападать. Он медленно опустил меч в ножны.
Да, Коготок была крысой — но он не думал, что она станет его обманывать. Не станет — после всего того, через что им пришлось пройти сообща. И потом — если бы эти крысы жаждали его крови, они бы не дали ему встать на ноги.
— Что вы тут делаете?
— Мы пришли, чтобы присоединиться к Живоглоту против Мортоса, — ответила Коготок. — Мы хотим поступить под его командование.
— Правда? И сколько вас?
Эхолокация — это, конечно, здорово, но сейчас ему нужно было видеть по-настоящему!
Он включил фонарик, заставив крыс с тихим писком зажмуриться от яркого света.
— Простите, — и направил луч фонарика на пол.
— Здесь, в туннеле, нас немного. Но еще несколько сотен ждут в пещере неподалеку, — сказала Коготок.
— Сотен?! — Грегор не мог в это поверить: он знал, что в Мертвых землях есть небольшая стая крыс, верных Живоглоту, но откуда взялись эти сотни?!
— А ты думал, все крысы хотят подчиняться Мортосу? — спросила Коготок. — Что мы все покорно сдадимся на его милость?
— Ну, что-то вроде того, — признался Грегор. — То есть кроме Живоглота. Мы ведь не видели никакого сопротивления с вашей стороны.
— Вы ошибались, — заключила Коготок. — Многие, очень многие из нас не хотят подчиняться этому кровожадному, жестокому монстру и тем, кто за ним стоит.