Грех боярышни, или Выйду замуж за иностранца
Шрифт:
Его губы касались ее шеи и плеч нежными дразнящими поцелуями, от которых у Вари кружилась голова, перехватывало дыхание, а все тело наполнялось блаженным томлением. Одурманенная ласками, Варя слабела в его объятиях.
– Сопротивляйтесь мне, и вы проиграете свое счастье, - его голос обволакивал ее сознание, - Подчинитесь, и я подарю вам неведомый мир.
Отрезвляющее слово "подчинитесь" вырвало Варю из сладкого полузабытья. Она резко оттолкнула Джеймса, отбросила его руки, шагнула назад и остановилась напротив него, бурно дыша и глядя на него сузившимися глазами.
–
– она задохнулась от гнева.
– Ну почему же "всего лишь", - пробормотал Джеймс, - То, чего я хочу -вовсе не "всего лишь", а довольно важная часть человеческой жизни!
– Напрасные усилия, сударь мой, я не позволю вам ради забавы растоптать мою честь и жизнь!
– Варвара смерила его яростным презрительным взглядом.
Она бы нашла, что еще сказать, чтобы передать всю меру своего отвращения к его бесчестному лицемерию, но дверная завеса резко отлетела в сторону и на пороге появился Никита Андреевич.
– Не принял, - глухо произнес он. С некоторым усилием Варя и Джеймс расцепили взгляды и уставились на боярина, пытаясь вникнуть в его слова, - Перстень не принял, о нашем деле с царем говорить отказался, сказал, что не станет утомлять государя мелочами. Потом еще битый час рассуждал о неблагодарности нашего рода и спеси, которую с нас надобно сбить, - Варя и Джеймс переглянулись, - И я, я, боярин Опорьев, молча слушал этого конюха, лотошника, этого..., - Никита Андреевич в бешенстве пнул лавку.
Варя утешающе коснулась плеча отца, но он оттолкнул ее с такой силой, что если бы не подхвативший ее Джеймс, она бы ударилась о стену. Не глядя, Варя повела плечом, освобождаясь от его рук и бесстрашно шагнула к задыхающемуся от бешенства отцу:
– Успокойтесь, батюшка, - непререкаемо-твердым тоном сказала она, - Сейчас Петр Алексеевич выйдет, прямо с ним говорить будем, авось выслушает.
Поддерживая отца под руку и что-то ободряюще нашептывая, она повела его к дверям. Следовавший за ними Джеймс чувствовал как в его душе почти против воли все больше нарастало восхищение умной и властной московиткой.
Палаты дворца были наполнены народом. Почтенное купечество, сбившееся в плотные кучки, в ожидании царского выхода солидно, по-хозяйски красовалось дорогим платьем и округлыми животиками. Ищущие службы худородные дворяне боязливо жались по углам, а сановные важно шествовали поближе к центру, норовя попасть пред царские очи. Алешка Опорьев топтался у двери, высматривая в толпе свое семейство. Отмахнувшись от его вопросительного взгляда, Никита Андреевич начал торить дорогу к проходу.
Петр появился неожиданно. Сопровождаемый несколькими купцами и парой свитских, царь вынырнул из боковых дверей. Стремительно шагая по залу, он бросал короткие рубленые фразы то одному, то другому и вдруг резко остановился перед Варей. Та склонилась в реверансе:
– Красиво кланяешься, боярышня, - царь довольно крякнул, - Словно танцуешь
– Дозволь с просьбой, государь - не
– Проси, коли нужда приспела. Да встань, встань, - царь поднял Варю, попутно притиснув ее к груди так сильно, что у нее перехватило дух.
Она отступила, пропуская вперед отца.
– Ну, чего там у тебя?
– буркнул Петр, неприязненно глядя на Опорьева.
– Дозволь сменить место пушечной проверки, государь. Недодумали мы маленько со Львом Кирилловичем, там болото рядом, порох отсыреть может, местность неровная, овраги...
– боярин продолжал говорить, с ужасом видя, как Петр темнеет лицом. Поняв, что ни одно его слово не доходит до царя, боярин обескуражено смолк.
– Так, - тяжело проронил царь, - Говорили мне, я слушать не стал, а похоже - правда. Предупреждали меня, что сперва место попросишь сменить, потом время начнешь тянуть, потом байку какую сплетешь, что пушки, дескать задерживаются, али и вовсе украдены. Я тебе как родному, как другу верил, а выходит и впрямь ты врагам государства передался, специально кашу заварил, чтобы в преддверии шведской напасти флот безоружным оставить.
С каждым словом царя Никита Андреевич становился все бледнее и бледнее.
– Не знаю, государь, кто такое обо мне говорить осмеливается, -нетвердым голосом промолвил он, - Только поклеп это, подлый навет. Я отчизне и тебе слуга верный, нелицемерный.
– Может и так, - недобро ответил царь, - Вот и докажи мне свою верность, представь аглицкие пушки, за которые так ратуешь. А то может их и вовсе нет? И чтобы до условленного дня я тебя не видел и не слышал, а не то я твое кумпанство с английцем живо порушу, будет тебе и семейству кумпанство с Васькой Голицыным, - царь двинулся дальше, остановился, бросил через плечо, - Ты, Варенька, не бойся, какие бы ни были на твоем отце вины, ты к ним касательства не имеешь.
Джеймс потеребил потрясенно глядящего вслед царю Никиту Андреевича:
– Что значит "кумпанство с Васькой Голицыным"?
– Лишение чести и имущества, - помертвевшими губами прошептал боярин, - и вечная ссылка вместе с семьей.
– Что, Никита Андреевич, худой денек выдался?
– из-за их спин послышался вкрадчивый голос и Лев Кириллович расплылся в приветливой улыбке, - Ничего, сегодня царь неласков, завтра помягчеет. У меня вот тоже беда, разбойнички пошаливают, - Нарышкин притворно вздохнул, - Петр Алексеевич явил милость, дозволил всех праздношатающихся на моих землях задерживать и буде окажутся воровского племени, сдавать в солдаты, а то и вешать без жалости, другим в упреждение, - и ласково покивав, дядя царя поспешил вслед за Петром.
– Насколько я понял, поймав моих людей, старый мерзавец их вздернет, -прервал молчание Джеймс, - Я своих ребят на верную смерть не пошлю.
– Матушка не перенесет ссылки, - Варя взяла отца за руку.
– Тебе-то что за печаль, ты все равно выкрутишься, вона как государь с тобой по доброму, - злобно брякнул Алешка.
– Не смейте оскорблять сестру, вы, молодой дурак!
– рявкнул Джеймс.
Варя метнула удивленный взгляд на неожиданного защитника. Кажется, он и впрямь рассердился на Алешку.