Грех и любовь
Шрифт:
Келлишем сцепил руки за спиной. Он с омерзением смотрел на Итана, и ноздри его длинного носа раздувались.
— Итак, Чейзбурн, вы обесчестили молодую девушку, находящуюся под вашим покровительством. И не вздумайте оправдываться.
— Я и не собираюсь ничего отрицать, — заявил Итан.
— В таком случае следует ли вас понимать так, что вы собираетесь предложить мисс Мейхью руку и сердце?
В комнате повисла гробовая тишина. Все молчали, лишь тетя Вилли сморкалась в платок. Джейн сидела, с ужасом ожидая взрыва негодования, который неминуемо должен последовать,
— Естественно, ваша светлость. Я вполне отдаю себе отчет в том, что обязан это сделать.
Не веря своим ушам, Джейн смотрела на Итана во все глаза. Шпильки впились ей в руку, однако она не замечала боли. Неужели он передумал? Неужели и в самом деле женится на ней?
Джейн охватила радость, но тут же погасла. Он действует против своей воли, это совершенно очевидно. Стоит мрачнее тучи, вытянувшись в струнку, плотно сжав губы. Он был не прочь с ней позабавиться, однако ни о чем серьезном и не помышлял, а теперь вынужден отвечать за содеянное.
— Слава тебе. Господи! — воскликнула тетя Вилли. — Ее репутация спасена! Хотя я и представить себе не могла, что моя Джейн уступит самому безнравственному из всех светских кутил, человеку, который развелся со своей женой, и…
— Хватит, Вильгельмина! — оборвала ее леди Розалинда. — Давайте радоваться воссоединению наших семей, а не горевать о прошлом. — И она повернулась к Джейн с ласковой улыбкой:
— Я, например, просто счастлива, что Джейн станет моей невесткой.
Джейн тоже должна была бы радоваться. Ее план увенчался успехом. Теперь она станет женой Итана, и он уже никогда не сможет отнять у нее Марианну.
Но радости не было. Наоборот, на сердце лежала тоска.
Ей хотелось, чтобы Итан женился на ней по доброй воле. Хотелось, чтобы он полюбил ее, если не сразу, то хотя бы со временем. А теперь никакой надежды на это не осталось.
Темными как ночь глазами Итан посмотрел сначала на мать, потом перевел взгляд на Джейн и сухо сказал:
— Я хотел бы поговорить со своей невестой. Наедине.
— Думаю, в этом нет необходимости, — поспешно проговорила леди Розалинда, нахмурившись.
— Моя дорогая, — возразил герцог, — мы должны разрешить им побыть одним хотя бы несколько минут. В конце концов, нужно дать возможность твоему сыну сделать мисс Мейхью предложение.
Леди Розалинда с тревогой взглянула на сына и промолчала. Герцог Келлишем помог тете Вилли встать с кресла, и все трое вышли из комнаты.
Джейн и Итан остались одни.
Джейн сотрясала дрожь, и она прижала руки к груди, надеясь, что Итан не заметит, как сильно бьется ее сердце. И, не дожидаясь, пока он сделает свое фальшивое предложение, выпалила:
— Я знаю, ты не хочешь жениться на мне, и если ты отдашь мне Марианну, я скажу герцогу, что отказала тебе.
Итан подошел к ней. В свете свечей лицо его казалось бледным как полотно.
— Так, значит, это правда? Вы устроили заговор с целью отнять у меня Марианну. И теперь ты собираешься использовать мою дочь для того, чтобы шантажировать меня.
В темных глазах Итана мелькнуло отвращение. Джейн не могла этого вынести.
— Я действовала исключительно из лучших побуждений.
Чтобы Марианне было хорошо. И только.
— И только?! Ты явилась в мою комнату, чтобы соблазнить меня, копалась в моих бумагах, сделала вид, что тебе нравятся мои стихи! И все только затем, чтобы усыпить мою бдительность!
— Я вовсе не потому хвалила твои стихи. Я в самом деле считаю тебя талантливым…
Итан нетерпеливо махнул рукой:
— Хватит! Нечего мне голову морочить! Ты это уже дважды сделала: сначала выманив меня из зала во время бала и заставив встретиться с Порцией, потом сегодня, договорившись с матерью, чтобы она нас с тобой застукала.
— Леди Розалинда ни в чем не виновата. Я действовала на собственный страх и риск.
— Тогда чего ради она заявилась в мои апартаменты? Отвечай! Откуда она узнала, что застанет нас вместе?
«Я бы посоветовала тебе поговорить с ним немедленно», — вспомнила Джейн слова графини. Но почему она была так уверена, что ее сын станет заниматься с ней, Джейн, любовью?
— Наверное, обычная женская интуиция. Впрочем, это не имеет никакого значения. Значение имеет только то, что винить нужно меня, и никого больше. — Как же ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе. Не в силах сдержаться, она положила руки ему на грудь, ощущая его тепло, чувствуя, как перекатываются под рубашкой его стальные; мускулы. «Ну пойми же ты меня, пойми!» — мысленно взмолилась она. — Да, я обманула тебя. Но я была в отчаянии. Я люблю Марианну и боюсь ее потерять. Прошу тебя, пойми!
С гримасой отвращения Итан схватил ее за руки и отшвырнул от себя.
— И поэтому ты продала свою девственность человеку, которого презираешь!
— Я не презираю тебя, Итан. Я не кривила душой, когда сказала, что люблю тебя. Я всегда тебя любила, с самого детства.
Итан хрипло расхохотался:
— Мне остается тебя только пожалеть. Быть прикованной к человеку, который презирает тебя, не очень-то приятно.
Джейн поразила его жестокость. Она хотела возразить, но ненависть, сквозившая в его взгляде, остановила ее. Если бы не тот эпизод с Порцией… Но теперь уже поздно об этом сожалеть.
В его глазах она обманщица, которая может пойти на любые уловки для достижения своей цели. Но даже если он действительно так думает, она не отдаст ему Марианну. Ни за что!
Взяв себя в руки, Джейн заставила себя продолжать:
— Еще не поздно сказать герцогу, что я тебе отказала.
Прошу тебя, Итан. Если бы мы договорились относительно Марианны… Если бы ты только позволил ей жить со мной в Уэссексе…
— Нет! Она останется со мной. Это окончательно.
Джейн стиснула трясущиеся руки в кулаки. Отвернувшись, подошла к темному окну. Гроза прошла. Моросил мелкий дождик, хотя вдали еще сверкали молнии. Сад, лежавший внизу, был, как мантией, окутан густым, душным мраком. И так же мрачно было у Джейн на сердце. Чувствуя за своей спиной присутствие Итана, она застыла в ожидании, но он к ней и пальцем не прикоснулся.