Грехи ангелов
Шрифт:
— Ну что, как Доджи? — доверительным тоном поинтересовалась Дакота.
— А почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Ну как же, Энджи? — удивилась дама.
Анжела терпеть не могла, когда ее называли Энджи.
— Брось, ты же прекрасно понимаешь, о чем я… — не унималась Дакота.
— Понятия не имею.
Толстые щеки Дакоты раскраснелись.
— Просто я подумала, что теперь, когда Мириам… Что ты… — пробормотала она и запнулась.
Анжела не ответила. Она никому не рассказывала
Она едва сдержалась, чтобы не зевнуть от скуки, что нагнала на нее собеседница, и переключила внимание на Доджи, о чем-то увлеченно разговаривающего с брюнеткой, которую Анжела узнала не сразу. Доджи улыбался, пожалуй, чересчур любезно, и брюнетка так же улыбалась в ответ.
— А как Джеки? — не отставала Дакота.
— Прекрасно.
— Как у нее дела с мюзиклом?
— Никак, — ответила Анжела, едва сдерживая раздражение. — У нее нет на это денег. К тому же и сама идея мюзикла, прямо скажем, неважная.
— Но Джимми Недерлэндер говорил, что дело идет полным ходом. Он обедал у нас на прошлой неделе.
Анжела в упор посмотрела на Дакоту.
— Я думаю, ты неправильно его поняла.
— Он сказал, что Джеки сообщила ему о том, что собирается привезти спектакль на Бродвей.
Анжела подавила гнев и даже заставила себя улыбнуться.
— Ну и какого он об этом мнения?
Недерлэндеру принадлежало несколько бродвейских театров, а также значительные капиталы в этом бизнесе. Как и Шубертс, он был на Бродвее законодателем моды, и к его мнению следовало прислушиваться.
— По его словам, он только рассмеялся, услышав такое заявление Джеки. Она так молода! А кроме того, все прежние постановки о Монро с треском проваливались, словно сама идея подобной постановки проклята… Впрочем, он сказал, что все же оставляет этот вопрос открытым. Мол, время покажет…
— Ничего из этой затеи не выйдет, — сказала Анжела, потянувшись за бокалом.
— Разве ты не желаешь ей успеха? — удивленно воскликнула Дакота. Ей было известно, что между Анжелой и дочерью нет особой любви.
— Она просто швыряет деньги на ветер. Причем не только свои собственные.
Однако куда больше Анжелу раздражал сам предмет, избранный дочерью для своего мюзикла. Только она не хотела в этом признаться. Постановка о Мэрилин Монро, об этой глуповатой секс-бомбе, могла сорвать все ее планы относительно Доджи.
— Уверена, что она не будет швырять денег на ветер, — заметила Дакота. — Джеки очень талантливая девушка.
— Талантливая, но чересчур импульсивная, — быстро
Теперешний муж Дакоты — лысый и напрочь лишенный подбородка Руббин был известным продюсером, большой шишкой в театральном мире.
— Руббин убеждал меня, что время мюзиклов навсегда ушло в прошлое, — сказала Анжела. — Если только, конечно, он не ошибается…
— Он не может ошибаться, Анжела, — нахмурившись, заявила Дакота.
Она даже перестала называть ее Энджи. Наверное, без особого удовольствия припомнила, как Анжела и Руббин любезничают друг с другом на коктейлях. Причем последний, несомненно, подбивает под Анжелу клинья. Он смотрит на нее плотоядным взглядом, видя в ней лишь потенциальную любовницу. Как бы там ни было, шансов у него, естественно, никаких. Слишком уж он безобразен. Для Дакоты это самая верная гарантия того, что их брак находится в полной безопасности.
— Конечно, и он не отрицает, что возможны исключения, — добавила Дакота. — Хотя бы потому, что на Бродвее понастроили этих огромных залов и всегда найдутся желающие попытать там счастья, взявшись за постановку мюзикла…
— Надеюсь, моя дочь не из их числа.
— С чего ты стала такой осторожной? Кажется, тебе всегда нравились смелые идеи?
— Давно пора об этом забыть, — принужденно улыбнулась Анжела. — Во всяком случае я завтра или послезавтра позвоню Джеки. Она, безусловно, может целиком мной располагать. Я готова помочь ей как советом, так и деньгами…
Ну уж нет! Если только дочь не откажется от своей бредовой затеи, то Анжела сама отправится в Лондон, чтобы положить конец всей этой канители раз и навсегда.
Дакота смолкла, не зная, о чем еще говорить, и вертела в руках бокал, пока не заметила в толпе гостей знакомое лицо.
— Это Марта Бринкер. Она психоаналитик и пользует мою Аспен. Я не знала, что она знакома с Хиксом…
— Мир тесен.
В голосе Анжелы явно звучала насмешка. Дакота покраснела. Она не знала, чем бы еще зацепить подругу.
— Увидимся позже, Анжела…
Анжела смотрела ей вслед. Какая грубая бесцеремонная особа! Впрочем, ей, Анжеле, на нее, конечно, наплевать.
Она посмотрела туда, где в последний раз видела Доджи, но тот куда-то исчез. Тогда Анжела стала высматривать брюнетку. Когда публика начала выходить на террасу, она вдруг увидела Доджи и облегченно вздохнула: он был один.
Их глаза встретились, и Анжела направилась к нему. Ее приближение не вызвало у него никаких эмоций, кроме очевидного раздражения. Дуглас Хикс Третий нацелился на кресло управителя Калифорнии, однако мужества ему явно недоставало.