Грехи девственницы
Шрифт:
Гейбриел подвинул тарелку назад. Если он хочет, чтобы мать вытянула из Мадлен все ее секреты, необходимо затаиться и ничем не привлекать к себе внимания. Женщины непременно заметят, если он не прикоснется к завтраку. Для пущей убедительности Гейбриел развернул газету и сделал вид, что совершенно не интересуется беседой.
Когда Мадлен села за стол, он рассеянно кивнул и принялся изучать лежащую рядом с ним газету.
Женщины в течение нескольких минут беседовали на отвлеченные темы. Они обсудили погоду, магазины, торгующие качественными перчатками, отвратительное отношение
— Как ты себя чувствуешь, Гейбриел? — поинтересовалась миссис Хантфорд.
Молодой человек едва не выругался, когда Мадлен оторвалась от ветчины и смерила его оценивающим взглядом.
— Может, чай тебе не по вкусу?
Плохо, что кашель заставил Мадлен обратить на него внимание. Поэтому Гейбриел вновь сделал вид, будто углубился в чтение новостей.
— Наоборот. Он успокаивает горло.
— Чувствуешь себя неважно после вчерашнего купания в Темзе? — поинтересовалась Мадлен.
— Ничего особенного. Кашель быстро пройдет.
— Что пишут в новостях?
Несмотря на то что Гейбриел пялился в газету на протяжении нескольких минут, ему не удалось прочитать ни строчки. Он быстро пробежал глазами заголовки.
— Упоминают твое имя.
Мадлен подалась вперед:
— Правда? И в связи с чем?
Гейбриелу стоило большого труда отвести взгляд от ее декольте. Господи, да его мать сидела совсем рядом. В ее глазах вспыхнули искорки, и у Гейбриела возникло ощущение, что она наслаждается происходящей в нем внутренней борьбой.
— Здесь пишут, что мисс В. подверглась нападению со стороны группы молодых негодяев, а потом спасена благородным виконтом Л.
— Да уж, если бы он не предоставил свой экипаж, я бы наверняка утонула. Приятно знать, что на этот раз похвала воздана заслуженно.
Кончики губ Гейбриела еле заметно дрогнули. Ему было все равно, что его имя не упомянули в газете. Но его порадовало то обстоятельство, что Мадлен не одобряла подобной несправедливости.
— А Гейбриел всегда был таким поражающим воображение рыцарем? — спросила Мадлен.
Гейбриелу оставалось надеяться, что мать поймет ею многозначительный взгляд. Ему вовсе не хотелось, чтобы разговор крутился вокруг него. Пусть темой беседы остается Мадлен. Но мать то ли ничего не заметила, то ли не обратила внимания на предостережение.
В отличие от Мадлен, которая все поняла и усмехнулась.
— Попробую догадаться. Он приносил домой голубей с переломанными крыльями? Нет, не так. Поколачивал соседских мальчишек-забияк?
Миссис Хантфорд тихо засмеялась.
— Ребенком он был очень примерным мальчиком. — Гейбриел снова попытался привлечь внимание матери. Что случилось с ее намерением раскопать правду о полном горестей прошлом Мадлен?
А миссис Хантфорд тем временем продолжала:
— Но он всегда защищал свою сестру. Однажды, когда им было по семь лет, Сьюзен заявила, что котенок съел пропавшее с подноса
Сьюзен выглядела такой подавленной, когда он разоблачил ее обман, что Гейбриелу просто не оставалось ничего другого. Но история, состряпанная его сестрой, не выдерживала никакой критики. Котенок никак не мог отворить дверь детской, а потом отправиться на кухню и съесть печенье. Да и вовсе не в его это вкусе.
— А у вас был домашний питомец, Мадлен? — поинтересовалась миссис Хантфорд.
Гейбриел облегченно вздохнул. Беседа вернулась в нужное русло.
Мадлен задумчиво улыбнулась.
— Нет, мы просто не смогли бы его прокормить.
Черт возьми, теперь помимо безудержного вожделения ему придется гнать от себя мысли о несчастной голодной Мадлен, мечтающей о котенке.
Мадлен посмотрела на Гейбриела, и выражение тоски исчезло с ее лица, уступив место улыбке, коей она обычно одаривала своих поклонников.
— Наверное, этому зверюшке повезло. Потому что в один прекрасный день мы попросту съели бы бедняжку.
Миссис Хантфорд обняла Мадлен за плечи.
— Именно поэтому вы устроили этот аукцион. Должна признаться, с вашей стороны это было весьма изобретательно.
Мадлен замерла, и Гейбриел подумал, что она испытала неловкость. Чтобы привыкнуть к склонности его матери одаривать знакомых и гостей своей любовью, обычно требовалось время. Но потом он заметил, как подрагивают ноздри Мадлен. Нет она не испытывала неловкости. Она испытывала скорее страх, дрожала, как олениха, готовящаяся броситься наутек.
— К сожалению, у меня за душой нет ничего, кроме внешности.
— Но чтобы придумать и организовать подобное, необходим недюжинный ум. Я искренне восхищаюсь вами.
Чтобы скрыть шок, Гейбриелу пришлось отхлебнуть чаю. Неужели он не ослышался? Его мать одобряет решение Мадлен торговать собой?
Мадлен встала со стула, высвободившись тем самым из объятий его матери, подошла к сервировочному столику и налила себе кофе.
— Благодарю вас, но мне кажется, это совсем не тот случай, когда следует принимать комплименты. — Побег из-за стола был довольно стремительным, но вот сахар и сливки Мадлен уже добавляла с ленивой неспешностью.
Эта женщина получила удар ножом, едва не утонула и не сгорела заживо. При этом она даже глазом не моргнула, а вот единственное прикосновение его матери вывело ее из равновесия.
Наверное, Гейбриел все же узнал о ней что-то новое сегодня утром. Только без дополнительных усилий он вряд ли поймет, что именно.
Мадлен вернулась на свое место, немного отодвинув свой стул от матери Гейбриела.
— Кто же возглавляет список? — поинтересовалась миссис Хантфорд.
Мадлен отметила на лице Гейбриела выражение паники. Неужели он считает ее настоящим чудовищем? Мадлен вовсе не собиралась рассказывать его матери о том, что список возглавляет ее бывший любовник и отец ее детей.