Грехи матери
Шрифт:
Когда совещание закончилось и они вышли, Джон удивленно посмотрел на брата и спросил:
– Ты здоров? У тебя шальной вид.
– Вполне вероятно, – расплывчато ответил Филипп. – Аманду вчера назначили федеральным судьей. Она занялась реорганизацией мира.
– Ты успокоился насчет мамы?
– Наверное. Не знаю. Я об этом не думал.
Но в свете его отношений с Тейлор, какими они были, или могли бы быть, или какими он хотел бы, чтобы они были, его возражения по поводу Питера Уильямса казались странными ему самому. Возможно,
Когда вечером он пришел домой, Аманда составляла списки: вечеринок, светских мероприятий, которые собиралась посетить, комитетов, в которые планировала войти, дел, которые полагалось сделать Филиппу.
– Ты сказал матери? – спросила она, оторвав глаза от блокнота.
Филипп покачал головой:
– Я с ней сегодня не виделся.
– Но ты же мог позвонить!
С точки зрения Аманды, произошло важное событие и весь мир должен был ее поздравлять. Она уже отправила электронные сообщения с этой новостью родителям и всем знакомым.
– Я понятия не имею, где она сейчас, – честно сказал Филипп.
Он почувствовал себя новобранцем, которому командир втолковывает каждую мелочь, когда Аманда вручила ему список всего, что он должен был купить, заказать и сделать.
Он открыл бутылку шампанского в ее честь, потому что испытывал угрызения совести за обед с Тейлор. Аманда не знала об этом и, когда муж протянул ей наполненный бокал, похоже, осталась довольна.
– Спасибо, Филипп!
Он поднял бокал за нее и попытался отогнать мысли о Тейлор. Но ее образ не хотел исчезать.
– Так где ты был вчера вечером? – наконец поинтересовалась Аманда. Она не стала извиняться за свои слова. Ей хотелось знать только, куда он ходил.
– Я дошел до центра, съел гамбургер, взял такси и вернулся.
Это была правда. Он просто умолчал, что еще познакомился с самой обворожительной девушкой на свете.
– Извини, я тебя достала, – признала Аманда, – но на самом деле для меня было бы лучше, если бы Оливия сделала тебя генеральным. Я хочу, чтобы ты попросил ее об этом, – прямо заявила она.
Аманда не понимала, почему бы Оливии не уйти в отставку ради будущей карьеры невестки. Она уже видела в этом не столько повышение для Филиппа, сколько подспорье для себя, но и он, конечно, извлек бы из этого пользу. Для них это была бы обоюдная выгода, да и Оливия все-таки уже достигла пенсионного возраста.
– А почему ты сама не хочешь ее попросить? – ответил Филипп с прохладцей. – Уверен, ей будет интересно послушать твои идеи.
– Я думаю, что надавить на нее должен ты. Может, тебе стоит пригрозить уходом.
– И что тогда? Что, если она согласится? Мы перевернем всю компанию с ног на голову только ради того, чтобы ты могла сказать, что твой муж – генеральный директор? А если она меня уволит? Тогда
Филипп шутил только отчасти.
– Она не даст тебе уйти, Филипп. Ты ее сын.
– И моя мать не откажется от поста генерального директора, даже ради тебя. Я уже говорил, мне не нужна ее должность. Моей мне вполне хватает. Я не спешу занять ее место, хоть ты и считаешь меня из-за этого тряпкой. Она несет огромную ответственность, не сравнимую с ответственностью руководителей других компаний, и несет очень достойно. Я не уверен, что смогу выполнять ее работу, скорее наоборот. Тебя это едва ли обрадует, но если ты остаешься со мной, то можешь рассчитывать только на финансового директора.
Он говорил с женой намного жестче, чем прежде, но знал, что время для этого пришло. Ему прежде пришлось выслушать от нее немало оскорблений.
– Я не думала, что ты предложишь мне варианты. «Если ты остаешься со мной». Это что, намек, Филипп?
Она прищурилась, задавая этот вопрос.
– У тебя всегда есть этот выбор, – жестко ответил он.
– Это угроза?
– Нет. Но я не собираюсь менять свою жизнь, гардероб и карьеру только из-за того, что ты стала судьей.
– Это весьма важное обстоятельство, – напомнила она резким тоном.
– Да. Это замечательно. Но я не собираюсь расплачиваться за твое вступление в должность своим мужским достоинством, как ты выражаешься. Оно принадлежит мне, а не тебе.
– Тогда что ты предлагаешь? Отчислять часть денег Грейсонов на поддержку моей карьеры? Хотя бы так, раз уж ты не хочешь просить повышения.
– Я не знаю, сколько «денег Грейсонов» мог бы выделить. Такие решения принимают моя мать и совет директоров. Если они сочтут это нецелесообразным, я ничего не смогу изменить.
– Это я и имею в виду, Филипп. Ты не имеешь никакого влияния.
Было заметно, что слова мужа вызвали у Аманды лишь омерзение.
– Некоторое влияние я всё же имею, но я никогда и не говорил, что оно велико. В будущем, возможно, оно возрастет, но не теперь. Ты спешишь. Решения по-прежнему принимает моя мать.
Хотя он едва знал Тейлор, но не представлял, чтобы она спрашивала, какую часть семейных денег он может выделить. Он также не мог вообразить, чтобы Тейлор задавала подобные беспардонные вопросы даже по прошествии двадцати лет совместной жизни. Он был поражен наглостью Аманды.
– Думаю, нам придется вернуться к этому разговору, – сказала Аманда ледяным тоном.
– Можем и вернуться, но не жди хороших результатов.
Аманда не сказала больше ни слова. Она допила шампанское и пошла принять душ. Им предстоял ужин с одним из ее компаньонов. В ресторане Аманда делала всё, чтобы рядом с нею – звездой – Филипп чувствовал себя ничтожеством, несколько раз повторила, что тот «всего лишь финансовый директор». Она была довольна вечером, но Филипп по возвращении домой весь кипел.