Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь (Женские игры, или Мое бурное прошлое)
Шрифт:
— Прекрати немедленно! — истерично закричала девушка.
Толик, однако, проигнорировал ее слова:
— Мокнет Верунька быстро. Видать, по-настоящему возбуждается. И трахаться любит. Другие проститутки только и делают, что на часы поглядывают. Эта же — никогда. Знаешь, как она орет во время оргазма — уши закладывает. Приятно, блин! А мечтает Верунька совсем не о театральном. Она у нас хочет «мамкой» стать и свой бордель открыть. Кстати, если тебя не устраивает Верка, могу предложить другую. Людку Никольскую помнишь? Она с третьего курса ушла. Так вот, Никольская тоже с Веркой работает. Сиськи у нее будь здоров. Пятого
— Заткнешься ты, наконец?! — Грозный голос Игоря заставил меня вздрогнуть.
— Заткнусь, заткнусь. Просто я хочу, чтобы ты понял, как простым девкам копейка трудовая достается. Тебе-то, блин, хорошо. Ты вон машины, как перчатки, меняешь. Мобилу имеешь последней модели. А все благодаря чему? Благодаря стараниям твоего ненаглядного папочки. Скажу тебе честно, Игорян, я маменькиных сынков всегда ненавидел. Будь моя воля, я бы вас, как тараканов, морил.
— Иди ты, Толик, к черту! Я, как дурак, согласился прийти, и на' тебе — по уши в грязи искупали. Короче, хватит с меня. Ешьте, ребята, пейте, веселитесь, но я в этом празднике жизни участвовать не желаю. Сволочи вы все. И ты, Верка, тоже. Строила из себя порядочную, а сама…
— Игорян, я что-то не пойму, — сказал Толик. — Ты собрался свалить?!
— Собрался. И именно свалить. К себе домой, — ответил Игорь.
— А как же вечеринка? — спросила Верка. На «сволочь» она, похоже, не обиделась.
— Как-нибудь без меня.
— Вот видишь, Верунчик, ему западло с нами за одним столом сидеть, — опять вклинился Толик. — Мальчики-мажоры за один стол с неудачниками не садятся.
— Вообще-то я сыт. Но и голодным бы не остался.
— А ты уверен, что мы тебя отпустим, бизнесмен хренов? Глянь, река рядом — скинем труп, и все. И папочка тебя не спасет.
— А ты моего отца не трогай. Он тебе дорогу не переходил.
— Зато ты мне ее перешел. Я, может, полгода этого момента ждал. По душам поговорить хотелось. И так и эдак крутил — глухо, к тебе не подступиться. А тут сам в силки залетел. Какая удача!
— Так ты по душам хотел поговорить? Ну, говори. Я весь во внимании.
Забыв об осторожности, я высунулась из-за кустов и увидела, как качок достал из кармана пистолет. «Нет!» — хотелось закричать мне, но голос пропал.
— Игорян, ты жить хочешь? — сказал качок и приставил пистолет к виску Игоря.
— А кто не хочет? — Игорь держался на удивление спокойно.
— Это ты правильно говоришь. Жить все хотят. И мальчики-мажоры тоже.
— Не дури, Толик.
— Ты давай стой и не дергайся. А то пальчик дрогнет — и полбашки как не бывало.
— Слушай, убери волыну. Ты сейчас не в себе. Прочухаешься, тогда поговорим.
— А мне по барабану, в себе я или не в себе. Давай закрывай глаза и читай молитву. Даю тебе шанс сдохнуть красиво.
— Толик, прекрати! — отчаянно
— Закрой пасть, проститутка хренова! Я твою сестру боготворил, а она… — Толик неожиданно всхлипнул, но тут же взял себя в руки и вдавил дуло «беретты» в висок Игоря.
— Я за сестрицу свою ответственности не несу, — огрызнулась Верка. — Ты сам виноват в том, что не смог ее удержать.
— Как же, удержишь ее! Деньги, деньги, деньги — одни деньги в голове! И ведь на кого променяла! Даже сказать стыдно! Желтожопого сирийца нашла… А ведь я ее по-настоящему любил. Ни в чем не отказывал, по мере возможностей, конечно. Даже о свадьбе подумывал. А она… Шалава она!
— Я в ваши отношения не лезла! — заголосила Верка. — Я, наоборот, хотела, чтобы вы поженились! Так что я здесь ни при чем.
— Ты-то, может, и ни при чем. Это все матушка ваша. Она же спала и видела, чтобы доченьку за иностранца выдать. Выдала. Ленка теперь на стенку лезет. Она у сирийца третьей женой оказалась. Первые две целыми днями на балконе кофе пьют, а сестрица твоя — за прислугу. Спит на полу, на коврике, как собачонка. Веселенькая у нее жизнь! «Толик, родненький, вытащи меня отсюда. Самой мне до родины не добраться. Даже карманных денег нет…» Дам я тебе на досуге почитать ее послания. А ну, стой! — Свободной рукой Толик схватил за шиворот собравшегося убежать Игоря. — Что, слушать неприятно? А ты послушай, папенькин сынок. Послушай, тебе полезно. Вот она, правда жизни. Небось и не знал, гаденыш, что такое бывает. В общем, Верка, помогать я твоей сеструхе не буду. Пусть уж как хочет домой добирается. Только я ей и здесь покоя не дам.
— Какой же ты жестокий человек, Толик, — прошептала Верка.
— Жестокий? Нет, я не жестокий. Это жизнь у нас жестокая. Жить нормально не многие могут. Это Игорю твоему все доступно. Он ведь у нас баловень судьбы. Ну, ничего. Сейчас я его прикончу и спокойно вздохну. Одним мажором будет меньше.
Я закрыла глаза и с ужасом стала ждать выстрела.
Глава 12
Вместо выстрела раздался глухой щелчок — «беретта» дала осечку. Игорь воспользовался этим и бросился на Толика. Между мужчинами завязалась борьба. Толик оказался сильнее, он всей тушей навалился на Игоря и прижал его к земле.
— Стой! — закричала я, выскакивая из укрытия. — Стой, ты же убьешь его!
— И убью, — прохрипел Толик, целясь кулаком в висок Игоря.
— Господи, да что же это делается?! Толик, прекрати немедленно! — истошно заверещала Верка. — Серега, Ванька, идите сюда!
Из дома, не спеша, вышел уже знакомый мне «интеллигент».
— Что, опять Толян бузит? — вздохнул он, снял очки и протянул их Верке.
Несколько отточенных ударов — и качок вырубился. «Вот что значит карате», — с уважением подумала я.
— Простите, а вы кто? — обратилась ко мне Верка.
— Да так, мимо проходила, гляжу — дерутся.
— Это моя девушка, — тихо пояснил Игорь.
«Моя девушка» — как же приятно слышать это!
— Да, я его девушка, — подтвердила я, поднимая с земли пистолет. — И поэтому сейчас пристрелю тебя, ублюдка!
Черное отполированное дуло остановилось точно на лбу Толика. Тот простонал:
— Отдай пистолет! Это не мой. Я его должен вернуть. Я его у товарища одолжил…