Грехи отцов. Том 2
Шрифт:
— Я отрежу тебе кусочек лимона — он очень к этому подходит, — сказала она.
Я все еще ничего не говорил.
— Я сожалею, — сказала она. — Я не должна была упоминать слово «Лондон», но я не смогла удержаться. Я весь день думаю о будущем.
Я сделал глоток хинной воды и решил, что ее можно пить. Я сделал еще глоток.
— Есть хоть малейший шанс, чтобы папа изменил свое решение?
—
— Но ему так сильно будет не хватать тебя! С кем он будет по вечерам играть в шахматы?
Я молчал.
— Сейчас ему очень тяжело, — сказала она. — Алисия с ним не разговаривает из-за Себастьяна. Бедный папа очень несчастен.
— Это ужасно. — Я налил себе еще немного хинной воды и добавил еще кубик льда.
— Может быть, он отзовет тебя через несколько месяцев, как ты думаешь?
— Нет никакого шанса.
— Предположим... Предположим...
— Да?
— Предположим, ты просто категорически откажешься ехать. Он уволит тебя? Он не сможет, не правда ли, потому что, как ты сказал мне, он напуган тем, что может случиться, если ты станешь президентом фирмы Рейшманов.
— Нет, теперь он меня не уволит. Он уволит меня позже, как только у него будет возможность это сделать.
— Но, может быть, он простит тебя к тому времени!
— Нет. Ни за что! Никто, даже я, не может безнаказанно бросить подобный вызов Корнелиусу и унести после этого ноги.
— Но предположим... предположим... Скотт, предположим, мы поженимся...
Я отвернулся и стал следить за двумя розовыми рыбками, плавающими в аквариуме.
— Не понимаешь? — спросила Вики дрожащим голосом. — Если ты женишься на мне, ты получишь то, что ты хочешь. Как может папа обойти тебя по службе, если ты станешь его зятем?
Я пил хинную воду и продолжал наблюдать за розовыми рыбками.
— Я знаю, ты испытываешь неприязнь к детям, но...
— Я не испытываю неприязни к ним, — сказал я, сдерживая воспоминания о Розе и Лори, отнимавших в прошлом году слишком много времени у Эмили.
— ...но Эрик и Пол вскоре будут большую часть года проводить в школе, а девочки доставляют так мало беспокойства — воспитывать девочек намного легче, чем мальчиков, — и остается только Бенджамин, а он и правда очень добр, и я смогу с ним справиться — в любом случае я не разрешу ему беспокоить тебя...
Она замолчала. Затем она неловко засмеялась и сказала:
— Обычно я не делаю мужчинам таких предложений, поверь мне, но это единственное решение наших проблем, которое я могу придумать.
Я
— Это очень привлекательное решение, — сказал я тепло, целуя ее. — А в теории это очень хорошая идея.
— В теории? Не на практике? Ты думаешь, что она не сможет осуществиться?
— Нет, не сможет. Время для этого выбрано неудачно. — Я знал, что лучше всего попытаться поцеловать ее снова, но я взял ее руки в свои и сжал их крепко. — Слушай, Вики. Если я женюсь на тебе сейчас и не поеду в Лондон, Корнелиус будет очень расстроен. Он не поверит, что я женюсь на тебе из-за любви к тебе. Он сразу же убедит себя, что я женюсь на тебе только для того, чтобы обеспечить свое будущее, и кто будет упрекать его за то, что он пришел к такому выводу при таких обстоятельствах?
— Ох, противный папа! Я с ним все улажу!
— Я сомневаюсь в этом. У тебя, возможно, есть большое влияние на него, но не в сфере банковских дел.
— Понимаю. Итак, у тебя не хватает мужества жениться на мне, потому что ты боишься огорчить папу! — Она резко отдернула руку и встала.
— Это не так-то просто, как ты себе представляешь. Предположим, мы сейчас поженимся, но не сможем наладить нашу супружескую жизнь. Это возможно. Нас очень многое связывает, но супружеская жизнь часто не бывает устлана розами, и у нас могут быть размолвки. И тогда в каком положении я окажусь? Я согласен, что смогу сделать с Корнелиусом то, что хочу, если я буду его зятем, но в каком положении я окажусь, если стану его экс-зятем к тому времени, когда мы придем к заветной дате — первого января 1968 года? Меня используют и выбросят за дверь.
— Теперь я понимаю, что имел в виду Кевин, — сказала она. — Я начинаю думать, что в конечном итоге он был прав. Ты не можешь подобающим образом общаться с людьми. Ты можешь общаться только со своим честолюбием.
— Теперь постой — выслушай меня! Я не говорю, что мы не должны пожениться! Я очень сильно хочу, чтобы мы поженились. Я только сказал, что было бы ошибкой торопиться с женитьбой именно сейчас. Я думаю, мы должны подвергнуть наши отношения тщательной проверке в течение долгого периода времени, так чтобы мы смогли выдержать все трудности, которые, наверняка, неожиданно возникнут. Я думаю, мы должны пожениться, когда я вернусь в Нью-Йорк в 1968 году.
— Прекрасно, — сказала она. — Разумеется, это было бы идеальным моментом для закрепления твоего успеха в будущем раз и навсегда, при этом ты продолжал бы оставаться в хороших отношениях с папой. Он вряд ли сможет возражать против легализации любой любовной связи, которая будет продолжаться четыре года.
— Но, Вики, я чувствую искренне...
— Ты не чувствуешь ничего. Тебе все безразлично, кроме этого проклятого банка. Все, что здесь происходит, можно обобщить в четырех словах: ты меня не любишь.