Грехи отцов
Шрифт:
На сходе с танцпола Мэйзи предложила заехать к Майку на базу и выпить «Южного комфорта», а после капрал отвезет ее домой. Это был ее первый в жизни бурбон, и он мгновенно развязал Мэйзи язык.
– Майк, у меня проблема, – сказала она, когда устроилась на диване и Майк снова наполнил ее стакан. – Мне дали всего неделю на раздумья, и капля твоего южного здравомыслия будет очень кстати.
– Валяй, милая, – сказал Майк. – Но должен предупредить, что бриташек я понимаю плохо, мне не настроиться на их волну.
Мэйзи рассмеялась:
– Ты такой милый, Майк. – Она отпила еще, уже готовая на много большее, чем рассказ о насущных проблемах. – Все началось много лет назад, когда я приобрела на Брод-стрит кофейню под названием «У Тилли». Сейчас там после бомбежки одни руины, однако некто предлагает мне за участок двести фунтов.
– Так в чем проблема-то? – спросил Майк.
– Я понятия не имею, сколько это стоит на самом деле.
– Ну, одно понятно наверняка: авианалеты могут продолжиться, и никто не будет там строиться как минимум до конца войны.
– Мистер Прендергаст назвал своего клиента перекупщиком земельной собственности.
– Скорее, спекулянтом, – сказал Майк. – Такие скупают по дешевке бросовую землю, чтобы сорвать большой куш после войны. Да, такой пройдоха сделает все, чтобы получить шальные бабки, и заслуживает окорота.
– Но разве участок не может и в самом деле стоить двести фунтов?
– Все зависит от стоимости при слиянии.
Мэйзи резко выпрямилась – не ослышалась ли она?
– Не понимаю, о чем ты.
– Ты говоришь, что на Брод-стрит не уцелело ни одного здания?
– Да, но почему из-за этого мой участочек может подорожать?
– Если этот спекулянт уже наложил лапу на всю улицу, то у тебя очень выгодное положение. По сути, тебе следует потребовать откуп, потому что твой участок может оказаться невыкупленной частью общего надела, и он не сможет перестроить весь квартал, но ему страшно не хочется, чтобы ты об этом узнала.
– Так как же выяснить эту стоимость при слиянии?
– Скажи своему банкиру, что уступишь только за четыреста фунтов, и очень скоро ты это узнаешь.
– Спасибо тебе, Майк, – сказала Мэйзи. – Это ценный совет. – Она улыбнулась, сделала еще глоток и очутилась в его объятиях.
28
Спустившись на следующее утро к завтраку, Мэйзи так и не вспомнила, кто привез ее домой и как она поднялась в свою комнату.
– Я тебя уложила, – сообщила мать, наливая ей кофе. – А привез симпатичный молодой капрал и даже помог подняться по ступеням.
Мэйзи опустилась на стул и обстоятельно поведала матери о проведенном вечере, не скрывая, как хорошо ей было в компании Майка.
– И ты уверена, что он не женат? – спросила мать.
– Не спеши,
– По-твоему, он увлекся?
– Он вроде бы пригласил меня на следующей неделе в театр, только я точно не помню, когда и куда…
Тут вошел ее брат Стэн. Он плюхнулся на стул в конце стола и дождался тарелки с овсянкой, которую тут же с жадностью и прикончил, как лакает воду собака в знойный день. Доев, он открыл бутылку «Басса» и выдул ее залпом.
– Выпью-ка я еще одну, – сказал Стэн. – Воскресенье, как-никак… – Он громко рыгнув.
Обычно Мэйзи помалкивала во время этого утреннего ритуала и убегала на работу прежде, чем он успевал изложить свои соображения о чем-либо пришедшем ему на ум. Она поднялась со своего места и собралась уйти на утреннюю службу в церковь Святой Марии, когда тот рявкнул:
– Сядь, женщина! Давай-ка потолкуем, пока ты не ушла.
Мэйзи предпочла бы выйти, не отвечая, но от брата можно было всего ожидать: затащит обратно, а то под настроение и глаз подобьет. Она вернулась и села.
– Так что ты собираешься делать с парой сотен, которые тебе предложили? – спросил он.
– Откуда ты узнал?
– Мама вечером рассказала, когда ты поехала сношаться со своим америкашкой.
Мэйзи молча нахмурилась на огорченную мать.
– К твоему сведению, Стэн, майор Малхолланд – настоящий джентльмен, и чем я занимаюсь в свободное время, тебя не касается.
– Если он американец, тупая сучка, то позволь предупредить: они не ждут, когда их попросят; они считают, что им все принадлежит по праву.
– Ты, разумеется, как всегда опираешься на личный опыт, – ответила Мэйзи, стараясь оставаться спокойной.
– Янки все одинаковы, – бросил Стэн. – Они хотят только одного, а когда получают, сваливают домой и оставляют нам доделывать дело, как было в прошлую войну.
Мэйзи поняла, что продолжать разговор бессмысленно, и просто сидела в надежде, что буря скоро утихнет.
– Ты так и не сказала, куда денешь бабки, – повторил Стэн.
– Еще не решила. В любом случае это не твое дело, как мне потратить свои деньги.
– Еще как мое, – возразил Стэн. – Потому что половина – моя.
– И почему же ты так рассудил?
– А потому, что ты живешь в моем доме, для начала, так что имею право. И должен предупредить тебя, девонька, на случай, если решила меня надуть: если не получу моей заслуженной доли я разукрашу тебе физиономию так, что даже американский негр не отважится на тебя оглянуться.
– Меня тошнит от тебя, Стэн, – сказала Мэйзи.
– Тебя еще не так затошнит, если не раскошелишься, я тебе такое устрою…
Мэйзи вскочила, покинула кухню, промчалась по коридору, схватила пальто и выбежала на улицу, не дослушав тираду Стэна.