Грехи юности

Стоун Джин

— Нет, Консуэло, не нужно. Ты же знаешь, он на съемках и терпеть не может, когда его отрывают от дела.

Консуэло кивнула.

— Позвони в бюро добрых услуг, пусть пришлют кого-нибудь убрать здесь. И постели новый ковер.

Консуэло посмотрела на царивший вокруг разгром.

— Но, сеньора, ваша красивая одежда…

— Да хрен с ней! — отмахнулась Джинни. — Новую куплю.

Все это произошло три недели назад. После пожара Джинни провела два дня в сумасшедшей гонке: нужно было взять из банка все деньги, которые Джейк положил на ее имя, купить

билет на самолет и отправиться в Рио.

Лететь она решила, естественно, первым классом. Если уж она не в состоянии уничтожить материальные ценности, то воспользуется ими на полную катушку. Кроме того, лучше уехать самой, чем ждать, пока Джейк узнает о ребенке и вышвырнет ее на улицу. По крайней мере она поступит так, как желает сама, а не Джейк и не его придурочный сынок.

Полет в Рио прошел в радостном возбуждении — давненько Джинни не чувствовала себя такой свободной.

Наконец-то она вырвалась из лап своего старика и теперь вольна идти, куда пожелает, делать что хочет… Вот только что? Впрочем, тогда это было не важно, но через некоторое время она почувствовала, что начинает тяготиться своей свободой. Надоел шум-гам южного города, запах кокосового масла, которым смазывала кожу, вкус соли на губах.

Джинни ушла с пляжа и отправилась в отель. В вестибюле стояли две девушки, похоже, американки. То и дело прыская от смеха, они заполняли аккредитивы, шумно обсуждая, как будут платить по ним. Джинни молча смотрела на них. На вид обоим было лет по двадцать пять или чуть меньше, столько же, сколько ее дочери. «О Господи, — внезапно промелькнуло в голове. — Одна из них вполне может быть моей дочерью, а я об этом так никогда и не узнаю!» Еще крепче сжав в руке полотенце, она направилась к лифту, не обращая внимания на призывные взгляды какого-то типа в шортах и без футболки, прислонившегося к почтовому ящику. В Рио Джинни еще ни разу не занималась ни с кем любовью, будто, перелетев через Азорские острова, отрешилась от земных утех. Радость свободы куда-то улетучилась, в душу вкрался жуткий страх. Так страшно ей было всего раз в жизни — в ночь рождения ребенка.

С балкона своей комнаты Джинни разглядывала распростертые на песке безымянные тела. Она никого не знала и никто не знал ее. Было время, когда она обожала подобное состояние, но сейчас оно нагоняло на нее тоску.

Джинни вернулась с балкона в комнату и присела на краешек кровати, взглянула на свои золотые часики фирмы «Ролекс», которые Джейк подарил ей на день рождения, гордо сообщив при этом, что они стоят месячной зарплаты клерка. Сегодня четырнадцатое число, сегодня Джейк вернется домой, а встреча состоится через два дня.

— Надеюсь, они повеселятся от души, — громко сказала Джинни и пожалела, что не отправила открытку. Написала бы что-то вроде: «Отлично провожу время, просто счастлива, что вас нет рядом со мной». Она расхохоталась, потом хотела перевести дух, но горло сильно сдавило.

Схватив сигарету, она закурила, позвонила вниз и попросила принести ей кувшин вина, после чего, сбросив одежду, отправилась в душ.

«Если повезет, рассыльный окажется загорелым молодчиком, который не прочь немного поразвлечься», — размышляла она.

Но когда Джинни вышла из душа, с головы до ног поблескивая, капельками воды и готовая к бурному веселью, оказалось, что кувшинчик уже стоит у кровати, а рядом с ним — стакан.

— Вот черт! — выругалась Джинни и, быстренько выработав план дальнейших действий, влезла в ярко-желтое летнее платье с треугольным вырезом до пояса, с голой спиной и практически без юбки.

Сидящий за стойкой бара парень со слипшимися от геля волосами и без переднего зуба заприметил ее пышную грудь сразу. Джинни села, скрестив ноги, и бросила на него томный взгляд, потом заказала двойную водку со льдом, надеясь, что с течением времени он покажется ей более симпатичным. Обычно так было всегда.

— Эй, бармен! — послышался у нее за спиной невнятный голос.

Джинни обернулась. Рядом с ней стояла пожилая женщина, одетая в набивное расклешенное платье и огромную соломенную шляпу, завязанную под подбородком легким шарфом той же расцветки.

— Пока ты наливаешь, я, пожалуй, пропущу еще стаканчик.

— Ну конечно, миссис Флинн, — ответил бармен, подмигнув Джинни.

Старуха наклонилась к Джинни и, дохнув ей в лицо тяжелым перегаром, прошептала на ухо:

— Похоже, он не прочь полюбезничать.

Джинни слегка улыбнулась. Обычно ей было наплевать на высказывания других женщин о ее крикливой одежде и приемчиках, которыми она завлекала в постель мужчин, считала, что ей просто завидуют. Она взглянула на бледное морщинистое лицо, наполовину скрытое рыжими от краски волосами, на запавшие глаза с темными кругами.

— А что еще в этом городе делать, — заметила она.

Женщина кивнула и допила остатки коктейля.

— Интересно, сколько он запросит?

— Что? — не поняла Джинни.

— Как ты думаешь, сколько мне придется ему заплатить?

Джинни расхохоталась. Старуха была настолько пьяна, что даже не понимала, что бармен хочет ее, а не высохшую пьянчужку, похожую на цветочную клумбу.

— Понятия не имею. А вы сами как думаете?

Кикимора пожала плечами.

— Кто знает. Зависит от того, на что он способен. Говорят, можно определить по рукам, но я-то знаю, — она покачала головой, — это чепуха.

Бармен поставил перед ними два бокала. Взяв свой, Джинни сделала большой глоток.

— Помнится, в 1963 году это было… — продолжала женщина. — Ну да, точно, в 1963 году, в Сиднее. — Она помолчала секунду и, отхлебнув из своего бокала, взглянула на Джинни. — Была там когда-нибудь?

— Нет.

— Отличное местечко… было отличное до того, как его оккупировали туристы. — Она сделала еще один глоток. — Ну так вот, познакомилась я там с одним фермером, или ковбоем… не знаю, как там их называют, черт бы их подрал! У него были такие большие руки, каких я еще никогда не видела: загорелые, грубые, с толстыми, как сосиски, пальцами. Смотришь на них и уже готова отдаться.