Грехи
Шрифт:
– Не смотри на меня так. Я не собираюсь набрасываться на тебя. Я по-настоящему порочно хочу тебя.
– Я не могу. Пока не могу.
– Но ведь ты тоже хочешь.
Она кивнула:
– Да, но пока не могу.
– Хорошо, – сказал он, но в его голосе ей послышалось разочарование.
Устроившись так, что она оказалась лицом к Боу, Эрика обхватила его голову руками, зарывшись длинными пальцами в его черные волосы.
– Не говори так, Боу, я никогда еще этого не делала. Если это произойдет, я хочу, чтобы это было с тобой, но также я хочу, чтобы это было по всем правилам,
– Мы должны лучше узнать друг друга, в этом дело?
– Да, наверное, я это и имела в виду, – неуверенно ответила она.
Боу обнял девушку за спину, и они опрокинулись так, что она оказалась на траве, а он над ней. Эрика взвизгнула от неожиданности, а потом рассмеялась, когда поняла, что ничего страшного не произошло.
– Отлично, рассказывай мне все о себе и ничего не утаивай, – сказал он.
– Ты сумасшедший, ты знаешь это?
– Сумасшедший в любви.
При этом заявлении она нахмурилась:
– Не нужно, Боу. Не говори так, если действительно думаешь об этом. Я сказала тебе, что я не дикая и не распущенная, мои чувства серьезны. Это единственное, что полностью принадлежит только мне, и я хочу, чтобы ты тоже отнесся к этому серьезно.
– О, детка, я серьезен, как положено. – Его глаза томно блуждали по лицу Эрики, изучая ее совершенные черты, и она почувствовала себя так, как будто поглощается им. – Рассказывай, – попросил он хриплым шепотом.
– О чем? – С ее губ сорвался нервный смешок.
– Например, какой твой любимый цвет? Какая любимая еда, кем ты хочешь стать после школы, хочешь ли остаться навсегда в Сент-Джоуне или собираешься уехать в большой город, например в Бостон, откуда твои родители? Какую музыкальную группу ты любишь, ты счастливее утром или вечером, ты увлекаешься математикой или предпочитаешь английский? – Он на мгновение замолчал, а потом продолжил: – Страдаешь ли аллергией, любишь ли кошек или собак, какой твой любимый спорт, какие фильмы тебе нравятся, ты…
– Стой! Я пропала, – пожаловалась Эрика, на этот раз громко смеясь. – Ты сумасшедший, – повторила она.
Его глаза смеялись, заглядывая в ее глаза.
– Думаю, это так и есть, потому что, могу поклясться, мы уже, сделали «сумасшедшее» дело несколько минут назад.
Она ударила его кулаком по руке:
– Будь серьезным.
– Разве не сделали?
– Боу!
– О'кей. – Он притворился расстроенным. – Ты не хочешь рассказывать мне о себе, тогда нам придется проводить время по-другому.
Он взял ее руки в свои, обхватил ими ее голову и поцеловал. На этот раз его губы были не мягкими и нежными, а требовательными и жадными, и, чуть-чуть поколебавшись, Эрика ответила ему.
Через несколько минут Боу вытянулся на ней, его поцелуи стали настойчивыми, он взял в свои губы ее язык, потом припал ртом к ее нижней губе. Она чувствовала, как щетина на его подбородке царапает нежную кожу ее щек, шеи, но почти не обращала на это внимания. Она сосредоточилась на пламени, которое он зажег в ней, и на том, как отвечало ему ее тело. Ослабив объятия, его руки скользнули под блузку, чтобы погладить бархатную кожу живота,
– О Боже, Боу… – простонала она.
– Не останавливай меня, Блю, пожалуйста.
Она сжала руками его голову, прижала каждую частичку его губ к своим, так же стремясь к нему, как он к ней. Ее обещание подождать, данное самой себе, было забыто.
Оторвавшись от жадного поцелуя Эрики, он довольно долго провозился, расстегивая ее шорты, а, покончив с этим, встретил ее взгляд – жар желания превратил прозрачно-голубой цвет глаз в неистовый серо-синий.
– Разреши, Блю, – только и смог он произнести тихим, хриплым голосом.
Но раньше, чем она ответила, первая капля дождя упала ей на грудь, а за ней еще и еще. С ворчливым проклятием Боу замер на ней еще на одну последнюю секунду, прежде чем признал поражение. Тогда он встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться на ноги.
– Пойдем, – сказал он, – еще через пять минут мы будем насквозь мокрые.
– Нам уже не удастся вернуться в клуб вовремя и спастись от дождя, – сказала Эрика в растерянности, откидывая волосы с лица, которое было уже мокрым, но скорее от страсти, а не от дождя.
– Знаю, – ответил он, беря ее за руку и увлекая в противоположном направлении, – но мы можем успеть добраться до пожарной станции, если побежим со всех ног.
– Подожди. – Эрика остановилась и отвернулась от него. – Я должна застегнуть шорты.
Он услышал колебание в ее словах и шепотом пробормотал еще одно проклятие.
– Что ты сказал? – спросила она, оглянувшись на него.
– Я сказал, что мне очень жаль.
Теперь Эрика повернулась и стала; не спеша разглядывать его лицо, несмотря на то, что дождь начал всерьез поливать их.
– Не надо, это я должна была прекратить все.
Он хотел возразить ей, но сейчас был не подходящий момент. Позже, когда они спрячутся от дождя. Он снова взял ее за руку и потащил за собой.
Бег вскоре превратился в гонки, и к тому времени, когда они благополучно добрались до сторожки лесничего, оба, запыхавшись, смеялись.
Упершись руками в колени, Эрика сделала несколько глубоких вдохов и спросила:
– А ты уверен, что мы можем побыть здесь?
– Не знаю, но, думаю, это лучше, чем получить удар молнии.