Греховная услада
Шрифт:
— Возможно, тебе лучше туда не заходить, — тихо произнес он.
— Там есть что-то, что я должна вспомнить.
Откуда у меня была такая уверенность, я не берусь сказать. Если бы я была в коме, то разумеется, это место ничего бы не значило для меня. Однако же меня раздирало огромное желание отсюда сбежать. Возможно, ответы, что ищем мы, блокируются этой чудовищной стеной из боли.
Я облизала пересохшие губы и сделала еще один шаг.
Боль стала невыносимой, зайдясь в крике, я начала падать на пол.
Глава 5
Воспоминания
Затем послышалась мешанина звуков. Беспрерывное пиканье. Стук каблуков о пол. Хлопки плоти о плоть, и ощущение насилия.
И наконец, появились запахи. Антисептика. Секса. Леса, хвои и цветов апельсина.
У последних трех было странное и незнакомое мне прежде сочетание.
Райли!
Голос был далеким. Требовательным. Он эхом разносился в моем ментально заблокированном агонизирующем сознании, кусаясь, как терьер. Но боль увлекала меня в водоворот страданий, и я не могла сказать откуда исходит голос, как и не могла до него дотянуться.
Райли!
На этот раз он прозвучал резче и настойчивее. Клубы агонии стали рассеиваться. Неожиданно, в моем сознании возник Куинн, встав между мной и болью. Дотянувшись до него призрачными руками, я заключила его в объятия — он ощущался настоящим, надежным, и… таким теплым.
Сюда, — мысленно сказал он, и вывел меня обратно к свету.
Ловя воздух ртом, я пришла в себя.
— Все нормально. — Голос Роана был мягким и успокаивающим. Он держал меня на руках и укачивал, как отец ребенка. — С тобой все хорошо.
Ветер, что обдувал нас, холодил мою разгоряченную кожу, а воздух, который я с таким остервенением пыталась вдохнуть, был наполнен ночными запахами и ароматом эвкалиптов. Мы снова были на улице.
Я открыла глаза. Пристальный взгляд Куинна встретился с моим — бездонный, ничего не выражающий, как и его лицо, взгляд.
— Дверь не была открыта, — сказала я.
— Нет, — тихо согласился он.
— Дверь? — спросил Роан. — Какая еще дверь?
Я отвела взгляд от Куинна и посмотрела на брата.
— Да так, не имеет значения.
Но это имело значение, потому что Куинн только что пробил брешь в щитах и вошел в мое сознание, хотя не так давно говорил, что не может этого сделать.
Роан коснулся ладонью моей щеки.
— Ты вспомнила что-нибудь важное?
— Только запах. И какого-то мужчину, которого
Он поднял бровь.
— И больше ничего?
Я отрицательно покачала головой, вызвав у него разочарованный вздох.
— Хорошего понемножку. Мы сегодня же доставим тебя домой.
Я была готова к отправке. Готова отсыпаться и забыться хотя бы на несколько часов.
— А безопасно ли возвращаться домой?
Брат скривился.
— Не совсем. Мы втроем отправимся на конспиративную квартиру на какое-то время. Когда Джек с Кейдом наведут здесь порядок, они присоединяться к нам.
— Почему остается Кейд, а не ты, или Куинн? — удивленно спросила я.
— Потому что Кейд пробыл здесь больше двух месяцев, и знает это место лучше любого из нас.
Звучит абсолютно логично, но я все равно не поверила в это. Джек имел планы на Кейда, и многое об этом свидетельствовало.
— Ну и где же находится конспиративная квартира Управления? И имеется ли в ней достаточно большая ванна, чтобы вервольф смог в ней вольготно устроиться?
Роан усмехнулся.
— Это пентхаус отеля, прямо на берегу Брайтон-бич. Я со всей уверенностью могу предположить, что там есть ванная приличных размеров.
Мои губы дернулись в улыбке.
— Что ж, в таком случае, если мы собираемся сидеть взаперти, то сделаем это с шиком.
— Точно. Ты можешь подняться?
Я кивнула, и он помог мне встать на ноги. Меня немного пошатывало, и первые несколько секунд я была рада его помощи.
— Со мной все в порядке, — сказала я, окончательно придя в себя.
Брат отпустил меня.
— Я только увижусь с Джеком, и можем уезжать.
Я кивнула и прислонилась спиной к бетонной стене, ощущая ее прохладу через свитер. Бетон приятно холодил разгоряченную кожу.
Как только Роан ушел, я посмотрела на Куинна.
— Можешь объяснить, что сделал.
Он пожал плечами.
— В том, что случилось, нет ничего страшного. Ты пребывала в агонии, и твои ментальные щиты понизились. Я просто проскользнул мимо них.
— В тот раз, когда меня подстрелили серебряной пулей, ты сказал, что мог прочесть лишь поверхностные мысли. На этот раз, ты зашел дальше.
С секунду он пристально рассматривал меня, его темные глаза угрожающе сверкали в ночи.
— Чего бы ты от меня хотела? Чтобы я стоял в стороне и смотрел, как ты напрасно страдаешь?
— Ты солгал мне. — Опять.
— Совсем немного.
Я скрестила руки на груди.
— У меня стойкое ощущение, что у нас совершенно разные понятия «немного».
— Только, когда ты страдаешь, твои щиты понижаются настолько, что я могу войти без стука. В каком-то смысле, твое сознание почти столь же недосягаемо, как и сознание твоего брата.
Я не поверила ему.
— Так ты говоришь, что можешь орудовать в моих мыслях лишь в те моменты, когда я больна или ранена?
— Да, — с заминкой ответил он.