Греховные радости
Шрифт:
Джо Джонс посмотрел на него и широко улыбнулся.
— Если вы собираетесь работать моделью, вам придется тратить прорву времени на ожидание. Надо начинать привыкать. Стойте там, я принесу камеру.
Они отправились на стилизованные улочки и в маленькие дворики Ковент-Гардена. Джо сказал Максу, чтобы тот прислонился к колонне в одной из аркад, и отснял на этом месте целый ролик пленки; еще один ролик он израсходовал, поставив Макса посреди каких-то киосков; следующий — снимая его на фоне греющихся на солнце людей, и, наконец, самый последний ролик был потрачен на фотографирование
— Не обращай на них внимания, — посоветовал Джо.
— Они мне не мешают, — ответил Макс, и это было действительно так. Он легко и естественно переходил из кадра в кадр, глядел в объектив камеры, словно там сидела какая-нибудь красотка, и получал от всего происходящего огромное удовольствие, такое, какого не испытывал уже очень давно. — Надо бы снять кадр, чтобы и эти японцы попали. Они же в половину меня ростом. Будет здорово смотреться.
Джо обозвал его хреновым выпендрежником, но кадр сделал.
— Отлично. А теперь пошли в студию. Ты прихватил что-нибудь, во что переодеться?
— Нет, не принес. Извините.
— Ну, ничего страшного. Ты и так нормально смотришься. А потом, это все равно только проба. Но если все получится хорошо, ты бы мог начать работу уже завтра? У меня есть один заказ для «Ивнинг стандард», а парень, которого я под него нанял, заболел. И мне срочно нужен кто-то на замену.
Макс лихорадочно соображал. Назавтра ему предстояло собеседование для поступления в колледж среднего уровня в Свиндоне. Но у него не было ни малейшего желания поступать в этот колледж. Так что и на собеседование идти не было никакого смысла.
— Смог бы, — ответил он.
Джо позвонил ему вечером того же дня, в девять часов.
— Отличные снимки. Ты потрясно выглядишь. Будь в студии к восьми, ладно?
— Не думаю, что я смогу…
— Едрена мать, почему нет? Ты же говорил, что сможешь.
— Видите ли, я за городом. Не думаю, что я смогу добраться до Лондона к восьми утра.
— У тебя что, машины нет?
— Н-ну… есть.
— Так грузи в нее свою задницу и приезжай. Договорились?
— Да, договорились.
Макс положил трубку. Придется ему взять машину Георгины. Она уехала куда-то с Саймоном на пару дней. Правда, у него нет прав — он так и не сумел сдать экзамен. Ну да ладно, его не поймают. А если и поймают, отец его как-нибудь вытащит. Точнее, подумал он с привычным уже легким отвращением, не отец, а тот человек, который считается его отцом. Умора, ей-богу! И сколько же он завтра заработает… что там Джо называл… сто фунтов? Что ж, сотня фунтов ему не помешает, он сумеет найти ей применение. Потратит ее на старую привязанность — новую травку, подумал Макс, усмехнувшись собственному остроумию. Это будет куда интереснее и приятней, чем рассказывать какому-нибудь старому идиоту о своих школьных отметках.
Поскольку в те дни все члены их семьи пребывали где-нибудь за городом, никто из них не видел фотографий, опубликованных в «Ивнинг стандард»; но одна из племянниц Няни, жившая в Бромли, узнала на них Макса и прислала газету Няне с припиской, что она
Няня посмотрела на три фотографии, на которых Макс во фраке и в белом галстуке помогал разным красоткам выбираться из лодок. Статья, проиллюстрированная этими снимками, была посвящена возвращению бальных платьев, успех которых неуклонно растет, как утверждал автор, особенно у самых молодых. Няня подумала, что Александра эти снимки если и взволнуют, то вовсе не в том смысле, какой имела в виду ее племянница. Поэтому она вырвала страницу с фотографиями, сунула ее к себе в карман и отправилась на поиски Макса. И обнаружила его в библиотеке, где он якобы занимался, а на самом деле читал газету «Сан».
— У меня тут есть кое-какие твои снимки, — сухо сказала она.
— Ой, Няня, неужели? Дай-ка я догадаюсь какие. Когда мне было четыре года? Или пять?
— Когда тебе было шестнадцать.
— А-а-а, — протянул Макс, взглянув на ее лицо.
— Вот именно.
— Покажи мне их. Как я там, хорошо получился?
— Хорошо. Как я понимаю, это было в тот день, когда ты брал машину Георгины?
— Н-ну… да, примерно. А как ты догадалась?
— Мне пока еще только семьдесят два, — ответила Няня.
— А-а, — повторил Макс. — Ну да. Ясно.
— Максимилиан, ты дурак. Ты ведь пропустил собеседование, так? И что же ты собираешься делать, если не поступишь в колледж? Заниматься вот этим вот делом, что ли?
— Перейду на пособие по безработице, Няня. Нет, пожалуй, и вправду займусь этим делом. — Макс восторженно разглядывал собственные изображения. — А я тут кажусь старше, верно?
Он действительно выглядел старше; смотрел с газетной страницы задумчиво и печально, его светлые волосы были гладко зачесаны назад, открывая породистое, довольно худощавое лицо. Он казался очень высоким и чуть более плотным, чем был на самом деле.
— Джо сказал, что в таком ракурсе я буду выглядеть на полстоуна [25] помассивнее.
— Кто этот Джо?
— Фотограф.
— Понятно. Так вот, эта работа не для такого человека, как ты, Максимилиан.
— Няня. — Макс как-то странно взглянул на нее. — Не думаю, что мы можем быть очень уверены на сей счет. А? Вполне может оказаться, что эта работа как раз для такого, как я. Э-э… а папе ты это не покажешь, ладно?
— Покажу, — упрямо заявила Няня, — если ты не договоришься о новом сроке собеседования. Твое счастье, что никто тебя не заметил. В том числе и полиция на шоссе, — мрачно добавила она.
25
1 стоун равен 14 фунтам.
— Да, пожалуй. Хорошо, Няня. Начиная с этого момента буду впредь вкалывать днем и ночью. Хочешь быть моим агентом? Будешь получать двадцать процентов от всего, что я стану зарабатывать.
— Этого будет недостаточно, — возразила Няня. По крайней мере, на этот раз было ясно, что она хочет сказать. — И кстати, сколько тебе заплатили за эти снимки?
— Сто фунтов, — ответил Макс.
— Не очень много. Надеюсь, Максимилиан, что ты вложишь эти деньги с умом, а не растратишь их на что попало.