Греховные тайны
Шрифт:
— И Кристиан тоже об этом знает. Она когда-то случайно услышала ваш разговор с отцом. Арран давно догадалась, потому что они с отцом были ближе, чем мы.
— Да, — холодно заметила Элизабет, — вот это правда.
Она обернулась к Изабель, сердито глядя на нее.
— Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь? Ты что, сказала сестрам, что ваш отец сумасшедший?
Растерянная Изабель молча смотрела на нее.
— Это же не правда. Какая-то дикая ложь. Да, я не буду от вас скрывать, однажды ваш отец попал в клинику для душевнобольных.
Из-за ограды послышался женский голос:
— Ну давай же, Кэролайн, плыви к мамочке.
Кристиан подумала, что обязательно научит своего ребенка плавать. Представила себе маленькое загорелое тельце в воде, потом вспомнила о том, что Лудо этого не увидит, не улыбнется, глядя на барахтающегося в воде малыша. Ей захотелось плакать.
— Иногда он терял представление о том, где находится и что происходит вокруг, — продолжала Элизабет. — Иногда мог потерять контроль над собой. После операции психика его стала не совсем устойчивой. Когда у него вынимали шрапнель из мозга, пришлось перерезать какие-то нервы.
— Мама, — заговорила Арран, — хватит притворяться. Ты что, не понимаешь? В этом больше нет необходимости.
Кристиан молчала, поглощенная своими печальными мыслями. Раньше она думала о будущем ребенке как о драгоценном талисмане, который поможет ей удержать Лудо… спасет их обоих. Теперь спасать больше нечего.
И более того, вернулись все старые страхи. Да, она тоже душевнобольная, как и отец. Она не имеет права подвергать риску ребенка. Душевная болезнь может передаться и ему. Что же ей теперь делать?.. У нее появилось желание уйти отсюда, уползти куда-нибудь в темноту и заснуть вечным сном.
За оградой снова раздался женский голос:
— Вот моя умница! Молодец!
Потом послышались еще какие-то ласковые слова и громкий всплеск.
Кристиан почувствовала дурноту.
Мать тем временем совсем вышла из себя, доказывая, что их отец не был сумасшедшим, и требуя от Изабель и Арран, чтобы они в это поверили.
В конце концов заговорила Арран со своей неумолимой логикой:
— Ну хорошо, тогда скажи, почему мы все время переезжали с места на место? Почему ты постоянно придумывала для этого всякие оправдания? Почему ты никогда не позволяла нам заводить друзей? Потому, что отец был болен и ты не хотела, чтобы об этом узнали, так ведь?
Наступило долгое молчание.
— Нет, — произнесла наконец Элизабет. — Никто не мог такое сказать, потому что он никогда не был сумасшедшим. И с вашей стороны нехорошо так говорить об отце.
Сестры молча переглядывались. Оставим это, взглядом показала Изабель, все равно это ничего не даст.
В глазах Элизабет внезапно зажегся воинственный огонек. Она поджала губы.
— Ты права, мама, — примирительно произнесла Арран. — Не будем больше об этом говорить. Теперь это уже не имеет значения.
Изабель решила прийти на помощь сестре, однако, как всегда, только ухудшила дело.
— Конечно,
За этим последовал неожиданный взрыв. Элизабет вскочила на ноги, побагровев от ярости:
— Ты что такое говоришь! Что мой муж был пьяницей? ! Алкоголиком?!
Изабель в страхе съежилась на стуле.
— О Господи! Да нет же, мама.
— Да как ты смеешь! — Элизабет с силой размахнулась и отвесила Изабель звонкую пощечину. На щеке остался красный след.
Изабель в шоке смотрела на мать.
— Как ты посмела! — Элизабет, казалось, приготовилась ударить ее еще раз, но в этот момент Арран подскочила к матери и схватила ее за плечи.
Элизабет содрогнулась и упала обратно на стул. Казалось, ее угловатое тело сейчас распадется на части. Она подалась вперед, закрыла лицо руками и зарыдала, покачиваясь то назад, то вперед.
— Не могу я больше этого слышать. Не буду больше слушать ваши выдумки про отца. Он не был ни душевнобольным, ни пьяницей. — Она вскинула голову, с яростью глядя на дочерей. — Вижу, вы мне не верите.
Повисла напряженная тишина.
— Ну почему же, мама… — произнесла наконец Арран. — Мы тебе верим.
Однако она опоздала.
— Ну хорошо же! Хоть я и обещала ему, что никогда никому не скажу… что унесу его тайну с собой в могилу… но я не могу больше слышать эту гнусную ложь. Я вам сейчас все расскажу.
В напряженном выжидательном молчании под каштаном разорвалась первая бомба:
— Вы правильно догадались, Джордж не воевал и не был ранен на войне. Но и сумасшедшим он тоже не был.
Ни сумасшедшим, ни пьяницей. — Элизабет понизила голос до шепота. — Он стал наркоманом.
Кристиан безудержно расхохоталась, сжав руки в кулаки. Смеялась до слез. Они катились по ее щекам, а она никак не могла остановиться.
— Конечно, это была не его вина, — тусклым голосом продолжала Элизабет. — Это они сделали его таким.
После нервного срыва его положили в клинику. Там его лечили электрошоком, потом транквилизаторами и обезболивающими. Все это вышло из-под контроля. Джордж никогда не обладал сильной волей. Он так и не смог остановиться. Постоянно увеличивал дозу… Он стал принимать кокаин, чтобы возбудиться, и пил джин, чтобы потом успокоиться. В прежние времена его бы назвали… — Элизабет судорожно вздохнула. — Я не могла допустить такого позора.
Она с достоинством поднялась с места, высоко вскинула голову, но уже в следующий момент настроение ее переменилось, и она заговорила самым обыденным тоном, словно до этого они обсуждали незначащие вещи типа приближения грозы.
— Пойду прилягу до чая.
Кристиан тоже провела большую часть дня в постели.
Изабель сидела рядом. Кристиан никак не могла унять истерический смех:
— Ты только подумай, мой отец был наркоманом, а любовник занимается контрабандой наркотиков. Как все хорошо сошлось. Ну разве это не восхитительно?