Греховные тайны
Шрифт:
Помещение огромное, как ангар, высотой в два этажа, казалось абсолютно пустым. Здесь совсем не было мебели, во всяком случае, в привычном смысле этого слова.
Ни кресел, ни диванов — только покрытые белыми коврами участки пола, похожие на лунные кратеры, окружавшие какие-то абстрактные скопления металлических трубок и плоскостей, служивших, по всей видимости, кофейными столиками. В дальнем конце с левой стороны, вероятно, находилась столовая, с черно-белыми изразцами и большим столом из куска зеленоватого мрамора не правильной формы, закрепленного медной проволокой. Справа, над массивным
У Кристиан перехватило дыхание:
— О Господи! О Томми…
— Что, нравится? Здорово, правда? Не то что всякое традиционное дерьмо.
Кристиан непроизвольно вздрогнула. Изе, наверное, здесь понравилось бы. Но ей почему-то стало страшно.
Глядя через огромную стеклянную стену в никуда, она почувствовала приступ головокружения. Как будто висишь в воздухе. Не очень приятное ощущение.
Она последовала за Томми туда, где была столовая.
— Ну, как тебе вид отсюда? — произнес он небрежно. — Бассейн видишь?
Еще бы, подумала Кристиан. Вот он, огромный, выдающийся вперед на краю скалы, нависает над домом.
— Если случится землетрясение и скала треснет, вода может…
— Да, наверное, — беспечно ответил Томми. — Посмотри-ка лучше сюда. — Он дотронулся до панели с кнопками на стене.
Как будто в театре, свет начал гаснуть. В зеленоватом призрачном освещении показался огромный круглый резервуар. Сверкнули выпученные испуганные глаза рыб.
— Мы кормим этих паршивцев живыми мышами.
Кристиан снова содрогнулась.
Еще одна часть стены бесшумно сдвинулась в сторону, как декорации в театре. Открылся сверкающий, вполне современный бар.
— Шампанского! — воскликнул Томми. — Мы должны отпраздновать сегодняшнюю победу.
Он достал из холодильника бутылку, опытной рукой открыл ее, наполнил высокие хрустальные бокалы, не пролив ни капли. Кристиан, все еще не в силах преодолеть ужас и отвращение по поводу живых мышей, сейчас почувствовала себя еще хуже. Невозможно поверить, что этот изысканный и в то же время бессердечный молодой человек — тот самый милый Томми, ее семнадцатилетний партнер по теннису. Кристиан с невольным чувством стыда вспомнила, как по дороге сюда представляла себе уютный дом и родителей — мистера и миссис Миллер — в гостиной, обитой ситцем, как у Дженнингсов. Как они пьют кофе и читают газеты или смотрят телевизор. Представляла, как они поздравят их с победой.
— Где твои родители?
Томми указал на бокал.
— Да ты пей. Родители? Отчим уехал куда-то на восток. А Джулия на Ферме.
— О… так у вас есть ферма? Я думала, твой отец — юрист или что-то в этом роде. А кто такая Джулия? Твоя сестра?
— Мать.
Томми налил себе еще шампанского.
— Нет, у нас нет никакой фермы. То, что мы здесь называем Фермой, это… психушка, что ли. Мать в запое.
Ей надо протрезвиться.
— Понятно. Значит, мы здесь одни…
Не глупи, пыталась успокоить себя Кристиан, это же Томми. Однако это был совсем не тот Томми, которого она знала. Ей стало неуютно в его обществе.
— Точно!
Он подошел к ней, сильной рукой обхватил за шею, привлек к себе.
— Ну же, расслабься, партнерша.
Он наклонился и поцеловал ее в губы, но поцелуй получился неловким. Носы их прижались друг к другу, а выпученные глаза Томми напомнили ей рыб в огромном аквариуме.
— Ааах…
Он отодвинулся от нее. Шампанское из его бокала пролилось ей на платье.
— О, Крисси…
Он снова впился в ее губы. Бокал упал на пол и разбился вдребезги. Кристиан почувствовала его зубы на своих губах, его язык у себя во рту. Он притянул ее к себе так, что стало больно. Кристиан попыталась вырваться.
— Не надо сопротивляться, Крисси. Не надо сопротивляться.
Он подхватил ее на руки, как пушинку.
— Поехали. Ты еще не видела наши спальни.
Зубы его игриво, но чувствительно больно впились в ее шею.
Все было совсем не так, как она себе представляла.
Кристиан, Арран и Изабель десятки раз обсуждали, что происходит, когда девушка теряет невинность. Они читали об этом в книгах, разговаривали об этом с друзьями, даже обращались с вопросами к матери.
— Конечно, сначала будет немножко больно, — говорила практичная Изабель.
Но каждая думала про себя, что с нежным и внимательным любовником боль не будет иметь значения.
И каждая с нетерпением ждала, когда же произойдет это захватывающее, романтическое событие.
Теперь, столкнувшись с этим в реальности, Кристиан испытывала лишь ужас и отвращение. Она чувствовала себя в ловушке. Томми, оказавшись на своей собственной территории, превратился из милого, обаятельного, благовоспитанного юноши в надменного и агрессивного типа.
Отказа он не примет, и помощи ждать неоткуда.
Они уже были в спальне его родителей.
— Ну как тебе? Здорово, да? Мать сейчас переживает фазу джунглей.
На полу лежал ковер бриллиантово-зеленого цвета.
Кровать, огромная, какой Кристиан никогда в жизни не видела, завалена шкурами экзотических зверей. Во всю стену — картина с изображением джунглей. Громадные деревья, трава, острая, как лезвия ножей, какого-то плотоядного вида цветы с мясистыми лепестками и толстыми стеблями, словно требовавшие живых существ на завтрак. И сквозь всю эту пышную растительность просвечивали пронзительные желтые глаза и извивающееся тело гигантской змеи, полосатая шкура тигра и волосатый тарантул размером с большого щенка. Остальную часть комнаты занимали живые растения, такие же до неприличия сочные и мясистые, как на картине.
Потолок был выкрашен в черный цвет.
Одним мановением руки Томми что-то переключил, и вся комната погрузилась в темноту, а черный потолок превратился в ночное небо с огромными звездами и еще более огромной кроваво-красной тропической луной.
Послышались треск сверчков, вопли обезьян, кашляющий лай леопардов и прочие звуки ночных джунглей.
— Сексуальное местечко, правда?
Томми бросил Кристиан на шкуру зебры, лежавшую на кровати. Одним движением стянул с себя джинсы и рубашку. Наклонился над ней совершенно голый, весь, казалось, воплотившись в огромном, пульсирующем члене.