Греховные тайны
Шрифт:
Арран положила трубку, сделала себе чашку растворимого кофе и взяла с собой в постель. Она повторяла и повторяла себе, что ее первая книга скоро будет издана и поступит в продажу, что она наконец добилась успеха, но единственным чувством, которое она сейчас испытывала, было чувство вины перед Салли. Салли так старалась, так много для нее сделала, и, конечно, ее задело кажущееся равнодушие Арран. Но с другой стороны…
Господи! Арран рывком села на постели, и кофе пролился на простыни. Господи! Ее книга будет издана! Она, Арран, действительно добилась успеха!
Она знала,
Даже у Хельмута Рингмэйдена в кладовке лежал неизданный роман, которому Салли Вайнтрауб, кстати, предсказывала счастливое будущее.
— Он принесет тебе приличные деньги, — с уверенностью заявила она когда-то.
И вот теперь она, Арран Уинтер, — признанная писательница! Настоящий живой автор. Она прославится и разбогатеет. Конечно, не так, как Изабель. Но по своим собственным стандартам она станет чуть ли не миллионершей.
Арран соскочила с постели и кинулась к телефону.
Надо всем сообщить эту радостную новость.
Однако в следующую минуту она замерла с телефонной трубкой в руке. А кому, собственно, сообщать?.. Изабель все еще в Мексике. Кристиан в Швейцарии, устраивает свои денежные дела. Фатсо крепко спит и проснется не раньше полудня. У Хельмута Рингмэйдена в такой ранний час телефон стоит на автоответчике. У Фридома вообще нет телефона. Оказывается, звонить некому.
У нее есть десятки знакомых и так мало настоящих друзей, с которыми можно разделить радость.
Арран стало до слез жалко себя. В самый счастливый день своей жизни она сидит одна на полу своей комнаты.
В конце концов она позвонила капитану Мойнайэну.
Капитан очень обрадовался за нее и не скупился на добрые слова. После многословных и очень искренних поздравлений он сообщил, что у него тоже есть для нее хорошие новости. Дом в Аламеде нашли. Там обнаружили огромные количества наркотиков и целый арсенал оружия. Может быть, Арран будет интересно узнать, что некто по имени Фарли Голаб — он же Молотобоец — открыл огонь по полицейским и был схвачен. Сейчас он находится под арестом в камере предварительного заключения, что само по себе уже неплохо.
— Наверное, он из ваших бывших дружков. Совсем вышел из границ. Даже его приятели находят, что с ним лучше дела не иметь. Кстати, как ваши консультации с психологом?
Захваченная врасплох, Арран пробормотала что-то невнятное.
— Да, в общем, все нормально…
— Не лгите. И лучше сделайте что-нибудь, пока не поздно. Вы же обещали.
Вот дерьмо… дерьмо, в ярости думала Арран, сидя, скрестив ноги, на кровати все еще в пижаме. Но уже в следующий момент она почувствовала невероятное облегчение. Да, конечно, это был он, Молотобоец. Она чувствовала это нутром, каждой косточкой. Перед глазами встало его жирное опухшее лицо, горящие желтые глаза, волосатый живот. Она, словно наяву, ощутила его дыхание с запахом перегара. Садист и психопат… А она каждый раз разыскивала именно его.
Арран торжественно поклялась себе, что больше никогда в жизни ничего подобного не сделает. Она получила хороший урок и не забудет его
А теперь она стала признанной писательницей! И не важно, что пока она не может сообщить об этом Рингмэйдену. Она им всем устроит сюрприз. Пригласит на праздничный ленч с шампанским, и все такое. Они закроют магазин и пойдут к Луиджи.
Жизнь снова показалась ей прекрасной.
Однако в тот день она так и не сообщила им свою радостную новость. Рингмэйден явился позже обычного, с красными от слез глазами — старый Боунз умер ночью, во сне.
— Когда я подошел к нему, он был еще теплый, — всхлипывая, говорил Рингмэйден, — как будто вот-вот проснется.
— Это самая хорошая смерть, — пыталась утешить его Арран. — Он ничего не успел почувствовать.
И потом, он ведь был очень старый.
Рингмэйден никак не мог заставить себя расстаться с собакой. В конце концов Арран и Фридом поехали к нему на квартиру на улице Стэньян, погрузили беднягу Боунза в грузовичок хозяина и отвезли в Общество защиты животных для кремации.
— Надо найти ему другую собаку, — очень серьезно сказал Фридом. — Когда он немного оправится, найдем ему щенка.
У Арран не хватило духу объявить о своем радостном событии ни в этот день, ни на следующий. Всю неделю Рингмэйден скорбел по Боунзу. Фридом, полный сочувствия, даже умудрялся как-то справляться с кассовым аппаратом и отвечал на телефонные звонки.
Рингмэйден и слышать не о хотел ни о каком щенке.
Никто не сможет заменить ему Боунза. В конце недели, однако, Фридом уговорил его пойти вместе с ним в загон для бездомных животных. Просто посмотреть.
— Только подумайте обо всех этих животных, обреченных на гибель. Как вы можете отказываться? Пойдемте хотя бы посмотрим на них.
Вернулись они с огромным кастрированным котом.
Уши у него были порваны, грязная белая шерсть торчала клочьями.
— Почему вы не взяли котеночка? — спросила удивленная Арран. — Разве у них нет котят?
— Конечно, есть! — гневно воскликнул Рингмэйден. — Но котята такие хорошенькие, они все нарасхват.
А беднягу Синдбада никто не хотел брать. Еще через несколько дней они бы его уничтожили.
Он почесал кота за ушами, и тот ответил ему презрительным взглядом зеленых глаз.
— У него есть характер, — добавил Рингмэйден.
По непонятной причине именно после этого случая Арран почувствовала себя еще более одинокой, чем всегда. Ей с трудом удалось удержаться от слез. Поэтому, когда ближе к вечеру в этот день позвонил капитан Мойнайэн и снова стал настаивать на консультации с психологом, она неожиданно для себя решила больше не откладывать.
— Хорошо, я это сделаю. На следующей же неделе.
На этот раз я вам твердо обещаю.
В приемной доктора Энгстрома все, кроме нескольких детских рисунков на стенах, было бежевого цвета — ковер, кресла, кушетка, на которую Арран избегала смотреть: ведь здесь обследовали психов. И сам доктор Энгстром тоже казался бежевым, со своим длинным лицом, бледно-карими глазами, светло-каштановыми волосами и такой же бородкой, в светло-коричневых брюках, бежевом пуловере с кожаными пуговицами и дешевых кроссовках.