Греховные утехи
Шрифт:
О Боже, как жарко! Полуодетая, Кэтрин присела на край ванны, чувствуя страшную слабость, голова кружилась. Было трудно сосредоточиться, но она хотела разобраться в происходящем и заставила себя собраться с мыслями.
Прошлая ночь стала очередной ужасной ошибкой в ее жизни. Что теперь делать? Склонить голову и подчиниться мужу? Нет, остаться с Серрано значило бы совершить еще более страшную ошибку. В висках стучало. Кэти поднесла к голове тяжелую руку. Ох, как некстати эта слабость… Сейчас она должна
Выйдя из ванной, Кэтрин была вынуждена прислониться к косяку, чтобы не упасть. Алекс оглядел жену сузившимися глазами. — Что еще стряслось?
— Думаю, у меня грипп… но это не имеет значения. — Набрав в грудь побольше воздуха, Кэтрин заставила себя выдержать взгляд мужа. — Я остаюсь здесь… не вернусь к тебе…
— Ты плохо себя чувствуешь и сама не знаешь, что говоришь, — отрезал Алекс. — Я сам отнесу тебя в машину.
— Нет! — задохнулась Кэти. На глаза навернулись слезы слабости и отчаяния, ноги отказывались повиноваться. — Ты не слышишь? Я не хочу оставаться с тобой!
Серрано подхватил хрупкую женщину на руки, не обращая никакого внимания на слабые попытки сопротивляться.
— Пожалуйста! — Кэти приводила в отчаяние собственная беспомощность. — Я не хочу ехать с тобой. Хочу остаться здесь!
— Боже… ты ждешь его, верно? — Алекс наклонился, едва сдерживая гнев. — Если бы ты не была больна, я бы вытряс из тебя душу!
В ее комнате чемоданов уже не было. Серрано понес жену по коридору.
— Отпусти меня! — Тяжелая голова Кэти упала мужу на плечо.
— Если я тебя отпущу, ты упадешь на пол. — Алекс чтото пробормотал на непонятном для нее языке.
— Я хочу развестись… Я не полечу в Испанию, — как в бреду повторяла Кэтрин.
— Тебе следовало думать получше прошлой ночью. — Серрано уже вошел в лифт.
— Произошла страшная ошибка, — пыталась возразить Кэти, не в силах поднять чугунную голову. — Поставь меня на пол…
— Ты совершенно не понимаешь, что делаешь и говоришь, — стоял на своем Алекс, упорно избегая смотреть жене в глаза.
— Нет, понимаю… — Хотелось закричать, чтобы убедить мужа, но не было сил. Смуглое лицо Алекса расплывалось перед глазами, тяжелые веки сомкнулись. — Я тебя ненавижу, — хрипло прошептала Кэти.
С этого момента Кэтрин плохо помнила происходящее. Серрано донес жену до самолета, завернув в одеяло. Некоторое время спустя она очнулась от забытья и встретилась с Алексом взглядом. Сапфировые глаза смотрели на него с осуждением. Ведь Серрано просто похитил ее. Какой ужас! Как пещерный человек!
— Я не мог оставить тебя одну, — сказал Александр, словно отвечая на высказанное вслух обвинение.
— Никогда не прощу тебе этого, — с трудом вымолвила Кэти. — Надеюсь, ты понял.
Ее состояние ухудшалось с каждой минутой. Действительность
Из забытья вывел громкий разговор. Кэти лежала на удобной кровати, изо рта торчал градусник. Открыв глаза, девушка увидела белый потолок. Это не аэропорт. Скорее всего, больница, решила она. Алекс чтото говорил сердитым и расстроенным голосом. Потом послышался другой голос, сначала такой же сердитый, вдруг стал нежным, успокаивающим… очень выразительный женский голос. Сделав чудовищное усилие, Кэти повернула голову.
Алекс обнимал женщину в белом халате. Изящная рука пробежала по его черным волосам, погладила по щеке. Во все глаза Кэти смотрела, как женщина потянулась к ее мужу, чтобы поцеловать. Потрясенная девушка закрыла глаза.
Градусник исчез… вскоре после того или через несколько часов? Кэтрин то теряла сознание, то приходила в себя. Когда девушка очнулась в следующий раз, та же женщина чтото передавала Серрано, и Кэти хорошенько рассмотрела ее — идеальный овал классически красивого лица под короной блестящих черных волос, молочнобелая кожа и огромные темные глаза, излучавшие сияние при взгляде на Алекса. Кэти зашлась в сухом кашле, и обе головы немедленно повернулись в ее сторону.
Александр подошел к жене.
— Думал, ты спишь. Познакомься, доктор Марфори.
— Мария, — с несколько нарочитой непринужденностью вставила его собеседница, окинув больную профессиональным взглядом врача. — Боюсь, Кэтрин, сначала станет хуже, и только после этого вы начнете поправляться.
Чтобы ничего не видеть, Кэти закрыла глаза. Ей уже в сто раз хуже. Девушка с отвращением ощущала свою мятую одежду, блестящее от пота лицо, свалявшиеся липкие волосы. Болели все кости. Хотелось плакать, но и на слезы не было сил. Боже милостивый, привез жену лечиться к любовнице! Только Серрано мог поступить так жестоко. Никогда в жизни Кэти не чувствовала столь лютой ненависти.
— Я действительно очень испугался, — говорил Алекс, кудато неся хрупкое тело. — Ты так ужасно выглядела. Я думал, это пневмония или чтото в этом роде. Я не знал, что делать, и ударился в панику.
Ударился в панику? Серрано? Рассудок отказывался представить столь невероятную ситуацию. Потом Алекс опять разговаривал с кемто поиспански. Не с Марией, с другой женщиной — моложе, приветливее, более экспансивной. Кэтрин показалось, они о чемто спорили, а потом она опять уплыла в небытие, слишком измученная, чтобы осознавать происходящее.